Михаил Желанов. Он играл с Карпиным в Таллине и ЦСКА-2, а потом помогал ему в «Спартаке» (в роли старшего менеджера) и «Армавире». Также работал с Гинером в ЦСКА и Шалимовым в «Уралане».
— Почему вы за «Торпедо» сыграли еще меньше Байкова?
— Мы, кстати, и с Валерой Карпиным обсуждали, почему он пробился, а я — нет. Главное — характер, внутренний стержень. Я был счастлив уже просто попасть в команду высшей лиги (игрок «Торпедо» Соловьев хохмил: «Ах, какой у нас форвард — два матча за пять лет»), а Валерий рвался к новым победам.
— Самый запоминающийся разговор с отцом?
— Помню, играл в дубле «Торпедо». Думал, имею сотню друзей. А к отцу на пятидесятилетие приехало лишь трое. Я спросил: «Пап, ну как так?» — «Поживешь — узнаешь». Сейчас мне за пятьдесят, и у меня тоже три проверенных друга.
— Кто из них связан с футболом?
— Валерий Карпин, конечно. Еще один — парень, с которым бегал в школе «Смена». Мне ведь в детстве повезло попасть в первый набор к знаменитому детскому тренеру Николаю Ульянову. Он устраивал нам тренировки даже в десять утра первого января. Потом признался: «Я на вас учился». Из пацанов, которых он тогда набрал, восемь человек достигло команд мастеров.
— Самый интересный воспитанник?
— Сашка Байков — это что-то. Сидел у Ульянова в запасе второй команды. А классе в восьмом к нам приехал тренер юношеской сборной СССР 1965 года Лядин. Спросил Ульянова: «Кто у тебя после августа?» — «Байков. Труженик». Те, кто родился после августа 1964-го, могли играть за 1965-й. Мы переглянулись: «Какая ему сборная? Он у нас-то в глухом запасе».
— Что дальше?
— Ульянов две недели персонально работал с Байковым, и тот попал в обойму сборной. В итоге по числу игр за младшие сборные СССР за всю историю уступил только Валерию Глушакову. Когда нас с Сашкой взяли в «Торпедо», мы его почти не видели: он был то в одной сборной, то в другой. Тренер Иванов возмущался: «Байков — это кто вообще?»
— Так он и не заиграл в «Торпедо»?
— Провел несколько матчей, но и там был интересный случай. В Днепропетровске Иванов выпустил его в конце — время потянуть. После игры его спросили: «Кто лучший игрок вашей команды? У нас тут приз». Козьмич, видно, не в духе был, отмахнулся: «Байков — лучший». И Сашке вручили тортик от «Днепра». Потом у него как-то не пошло. Закончил в двадцать два года, работал мясником.
— Как Карпин переносил нагрузки Овчинникова?
— У него два сердца. Перед сезоном Овчинников повез нас в Цахкадзор — три тысячи метров над уровнем моря. Сумасшедшая база — бассейны, залы для легкой атлетики, для борцов, для гребли. Для футбола — ничего. Но это не мешало бегать по двадцать километров. Не пробежишь — не будешь играть. На дистанции был отрезок, который не просматривался Овчинниковым и его помощниками. Мы забегали туда и пускали по кругу сигаретку. Идиотизм, конечно. Курили и дальше бежали.
— Все добегали?
— Да, но когда Валерий уже прибегал, обедал и шел спать, ветеран Вася Жупиков только заканчивал этот полумарафон. Он и не бежал — шел.
— Другие примеры выносливости Карпина?
— После сбора в Цахкадзоре мы спустились на товарищеские матчи. Играть планировали двумя составами — по очереди. В день игры у игрока основы начался понос, и Валерий отыграл девяносто минут сначала за первый, а потом за второй состав. Выходил правым хавбеком, а я то слева, то в атаке, то в середине. Мной во всех командах затыкали дыры.
— Чем Гинер удивлял?
— Отправился на первый же выезд дубля и сидел с нами на лавочке. Признался: «Ребят, я в футболе вообще ничего не понимаю. Но обещаю — через год буду разбираться». Всюду с нами ездил, обо всем расспрашивал, во все вникал. Вот такой мужик, мне нравился.
— Почему ушли из ЦСКА в «Уралан»?
— Сам не знаю. Наверно, устал. К тому же денег больших не платили. Ну, и интересно было поработать с Шалимовым, которого знал еще мальчиком в «Спартаке», а потом следил за ним в Италии. Когда написал заявление об уходе, Гинер вызвал меня на ковер.
— Что говорил?
— Выяснял: «Чем ты недоволен? Тебя кто-то обидел?» — «Хочу изнутри посмотреть, как Шалимов тренирует». — «Он только начинает. Что там смотреть? Вот у тебя Газзаев. Приходи на тренировки». А я на Газзаева уже насмотрелся. Хотелось к Шалимову. В конце Гинер сказал: «Миша, «Уралана» через год не будет. Обратно я тебя не возьму».
— Что за иностранцы пополнили «Уралан» при Шалимове?
— Итальянцы (Даль Канто и Пассони) — хорошие, а уругвайцы, румыны — никакие. Сразу видно — отмывание денег. Шалимов был начинающим тренером, не всегда знал, что делать. Больше внимания уделял иностранцам, а наших это задевало.
— Чем удивил Лаудруп?
— На первом сборе в Турции был нейтральным в большом квадрате — восемь на восемь. Ему было сорок четыре года. За сорок минут он ни разу не ошибся! Я смотрел с бровки: е-мое, мой ровесник, как можно было считать меня футболистом, когда есть Лаудруп. Это просто фантастика.
— Почему у него не получилось в «Спартаке»?
— Надо много беседовать, а через переводчика это сложно. Похожие проблемы были у Эмери. Вернувшись в Москву, Валерий взял меня на встречу с Хиддинком. Пока они с Гусом общались по-испански, я спросил Сашу Бородюка: «Что самое важное для тренера?» — «Психология. Надо уметь правильно настроить каждого игрока». Кстати, когда Валерий объявил нам с Асхабадзе, что будет тренером вместо Лаудрупа, у нас был шок.
— Почему?
— Закончив играть, он говорил испанским журналистам: «Я и тренерство — это просто несовместимо». А потом посмотрел футбол сверху и отметил: «Тренер не видит того, что я вижу. Чуть игроков переставить, и игра другая будет. А тренер почему-то не видит». — «Ну, попробуй». — «Да нет. Нервы…» Потом решился.
— Как вышло, что Эмери забыл паспорт перед вылетом на матч Лиги чемпионов в Лиссабон?
— Перед выездом в аэропорт у всех собирали паспорта. Начальник команды Рустам Хафизов рассказывал, что три раза подошел к Унаи: «Дай паспорт». — «Потом, потом… Не волнуйся, я возьму». И не взял. В итоге лишний час провели в аэропорту. За чартер пришлось доплатить.
— Еще Эмери ставил Яковлева левым защитником.
— А он вообще центральный нападающий. В «Спартак» пришел в четырнадцать лет. Я его спросил: «Как вас в Люберцах тренировали?» — «Мяч бросили — и бегаем». И он был гораздо сильнее воспитанников «Спартака» — а их тренировали с шести лет и тратили на академию миллионы. Правда, с Веллитоном и Эменике Пашке было трудно тягаться, и его перевели на левый фланг. В итоге бомбардирские качества он растерял.
— Другой большой талант — Александр Козлов.
— Мальчику пятнадцать лет, а его судьбу решают генералы — цээсковские и спартаковские. Спорят, кому он принадлежит. Круче оказались спартаковские. Потом собрались воры в законе — решили оставить мальчика в «Спартаке». Агент даже звонил Карпину, запугивал — Валеру это смешило. Саша из тяжелой семьи, рос без отца, но — режимщик. Не раскрылся из-за травм.
— Как и Жано?
— Помню, что он всегда обыгрывал назад. Может, его рано привезли в «Спартак». У него тоже была непростая ситуация. Папа — наркоман. Отнимал у Жано деньги, а у него была зарплата — пятьдесят тысяч. Возможно, в Грузии он стал бы вторым Дараселией, если б его не сдернули с родной земли.
— Что поражало в «Спартаке»?
— В шесть раз больше сотрудников, чем в ЦСКА, но это затягивало некоторые процессы. Например, у игрока вечером порвалась футболка, завтра — вылет на матч. Чтобы администратору получить в подсобке новую футболку, требовалось собрать несколько подписей. Боялись, что майки на рынок понесут продавать.
— Как относились к бразильцам?
— Мне очень нравился Кариока. Хотя по нему и внутри клуба были бурные споры. Считалось, что у него нет удара, но «щекой» он отдавал точнейшие пасы. Я и посоветовал: «А ты бей «щекой». И он забил так «Зениту». Я и сегодня привожу детям в пример, как он отбирал мяч. Вступал в отбор с нарушением, но никто этого не видел. Он и как человек мне нравился: его хмурость напускная — так-то он веселый.
— В «Армавир» вас тоже позвал Карпин?
— Да, позвонил мне: «Тут полный бардак. Сотрудников много, но никто не знает, что делать». Я поехал с командой в Ярославль. Забрался на самую верхотуру, оглядываюсь — народу вообще нет. Ну, ладно, смотрю дальше. Вышли две команды, побегали. После игры спускаюсь: «Валер, а что это было-то?» — «Это ФНЛ, епт. Такие здесь команды». — «У нас же вообще футболистов нет». Через два месяца это же сказали Валерию испанские помощники.
— Его реакция?
— «Почему так долго молчали?» В «Армавире» был только один футболист — и тот пьющий. Игорь Падерин. Перед вылетом во Владивосток он пропустил недельный цикл — сказал, что умер дядя, и отпросился. Индивидуальную программу, естественно, не выполнял. Мы повели 1:0, но «Луч» давил, и во втором тайме я посоветовал Валере: «Выпускай Падерина, а то заглотим».
— Что Карпин?
— Сначала вскипел («Неделю не тренировался!»), но выпустил Игорька, и тот отодвинул игру от наших ворот. В раздевалке испанцы подскочили к Карпину: «Браво! Какой ход конем! Падерин нас спас». После ухода Карпина я еще поработал в Армавире, а после рождения внука вернулся в Москву. И тренирую детей в «Буревестнике».
https://matchtv.ru/football/matchtvnews ... ake_Feduna