Николай Ларин.
Его обвиняют по двум эпизодам ч.4 статьи 159 УК РФ («Мошенничество») в том, что завышал численность тренирующихся спортсменов ради дополнительного финансирования из бюджета.
В преддверии суда бывший генеральный директор встретился с обозревателем «Матч ТВ» и рассказал ему примерно все. О том, как пришел в «Чертаново», как поднимал академию на ноги, как ему помогали агенты, как мучительно боролся за свое детище и как проиграл в неравной битве с расценками и нормативами. Впрочем, считает ли себя проигравшим сам Ларин?
— Как доходы от продажи игроков заводились на баланс школы?
— Абсолютно легально. РФС наделил нас, как участников профессиональных соревнований, правом заключать трансферные договоры. И, кстати, обязанностью платить компенсации другим школам, если подписываем первый контракт с их воспитанниками. Неукоснительно это соблюдали, доход от продажи игроков использовали только на уставные цели, в начале 2020 года внесли в устав школы дополнение о праве осуществлять трансферную деятельность.
Вопрос вообще не в бумагах, а в том, правильно все было задумано или нет. На мой взгляд, самостоятельно зарабатывать и развивать футболистов для школы суперправильно.
— Учредителей устраивали расходы без доходов?
— Доходы у «Чертаново» как раз были, в отличие от других государственных школ, где только расходы. Мы все делали открыто и предоставляли полную информацию. Деньги от продажи игроков постепенно снижали общее финансирование академии. В 2019–2020 годах Москомспорт лишь частично субсидировал выступление «Чертаново» в первом дивизионе, другую часть мы закрывали сами. Поднялись бы в премьер-лигу, к чему были близки, — перешли бы на самоокупаемость за счет телеправ, спонсоров и одного-двух трансферов уже за совершенно другие деньги.
К сожалению, под предлогом пандемии отменили стыковые матчи. Мы так и не получили шанса выйти в премьер лигу, хотя на момент остановки первенства шли третьими, имели поровну очков с «Химками» и лишь на два очка отставали от «Ротора». Вместо стыков с удивлением наблюдали: в премьер-лиге матчи продолжались, ковид им почему-то не мешал.
Считаю, в тот момент Россия лишилась возможности попробовать абсолютно новый для себя путь развития. На первом этапе футболисты «Чертаново» готовы были играть в РПЛ без повышения зарплат, у нас точно был бы самый маленький бюджет в лиге. Потом за счет пары продаж, как уже говорил, зажили бы богаче. Но оказалось, никому кроме нас такие новшества не нужны и невыгодны. Жаль. Дальнейшая игра наших ребят в других клубах подтвердила: могли бы навести шороху в РПЛ.
— Насколько понимаю, Москомспорт не претендовал на трансферные доходы академии?
— Верно. На что претендовать, если их и так едва хватало. Самый большой бюджет, который нам выделяли, — 450 миллионов в 2019 календарном году. В 2020-м за счет денег, поступивших от продажи футболистов, субсидии значительно сократились — около 375 миллионов. Очень важно для понимания: на деньги от Москомспорта приходилось содержать одновременно команду ФНЛ, команду ПФЛ, женские команды высшей и первой лиг, интернат, общеобразовательную школу, два мужских отделения академии и одно женское. И не просто содержать, а создавать условия для эффективной работы, то есть оплачивать достаточное количество медицинских работников, водителей, штат пресс-службы и так далее.
Ведь можно, к примеру, иметь одного врача на всю школу, а можно пять, как в топовых российских академиях, но за бóльшие деньги. Если найдется человек, способный содержать все это пусть даже на 450 миллионов, распишусь в непрофессионализме. Футбольные специалисты знают, сколько стоит одна лишь команда ФНЛ.
Например, приезжаем в Красноярск в 2019-м и слышим: бюджет «Енисея» намного больше, чем у всей нашей мощной структуры. Вице-губернатор не верил: «Как ваша первая команда укладывается в 180 за сезон?» — «Вот так». Умяров, игрок основы, перед уходом в «Спартак» получал 18 500 рублей. Для ФНЛ это немыслимо смешные деньги, поверьте, а мы каким-то чудом выруливали. Потому что для этого нужно было 10 лет вкалывать и создавать задел на будущее. Но не многие хотят таким заниматься. В нашем футболе, как правило, все хотят получить здесь и сейчас.
— В какой момент поняли, что под вами стало подгорать?
— Идем в лидерах ФНЛ с отличной игрой, и вдруг в конце 2019-го в СМИ меня начинают долбить. Конечно, это было неожиданно. Зная, как работал все эти годы, точно не заслужил подобных атак. Догадывался — не просто так, думаю, что знаю инициаторов. Но всегда хотел заниматься только футболом, который безумно люблю, поэтому старался не обращать внимания.
Потом сорвался выход «Чертаново» в РПЛ, поддержки в этом вопросе мы не нашли. Конечно, это был шок для футболистов и всей академии. Поняв, что никому в элите мы не нужны, был вынужден отпустить ребят в «Крылья». Не имел морального права удерживать их еще на сезон, тем более что у некоторых были предложения.
Если до этого момента мне помогали держаться на плаву, скажем так, результаты в ФНЛ, то в сезоне-2020/21 стало тяжелее. Объективно новое поколение футболистов еще не было готово к первой лиге, им бы в ПФЛ поиграть сезон-другой. Начались обвинения в мой адрес. До смешного: то плохо, что имеем право продавать игроков, то — что дешево продаем или, что деньги якобы не пришли в школу и что у нас нет москвичей… Придумали какое-то массовое избиение игрока «Локомотива», писали про упавшие ворота. Уверен, это делалось целенаправленно. И предполагаю кем, но оставлю при себе.
— Нескучно жили.
— Второй момент, который мог стать ключевым, — совещание по «зуму» в конце 2020 года, когда я не понимал, из чего будет складываться бюджет на 2021 год. И до этого неоднократно поднимал на разных уровнях тему неэффективного финансирования госшкол, пробелов в законах и нормативных документах, но тогда, наверное, переборщил. Можно даже сказать, наехал: либо вводите новую форму финансирования и увеличиваете выплаты, либо снимаемся с соревнований в ФНЛ и женской лиге. Заниматься «мертвыми душами», то есть удлинять списки учащихся, больше не хочу. Услышал в ответ: «Что?! У вас в школе «мертвые души»?!»— Наверху не знали, что часть вакансий пустует, но финансируется?
— Возможно, догадывались, но я не могу этого утверждать. Прежде не говорил начальству, что в «Чертаново» числятся уже ушедшие из школы, но тему неэффективности подушевого финансирования заострял не раз. Просил поменять систему, предлагал различные варианты.
— Как развивались события дальше?
— Было собрание семи московских школ, входивших в систему «Чертаново»: «Смены», «Красногвардейца», «Москвича», «Царицыно» и остальных. Пришел и открыто сказал: «Знаю проблему, начинаю бороться с «мертвыми душами», выступаю с флагом, чтобы вам легче жилось. «Липа» надоела, пора с ней кончать». Мне ведь еще до этого удалось совместно с РФС убедить Минспорта снизить минимальный возраст зачисления в государственные футбольные школы. Было с девяти лет, благодаря нашим усилиям разрешили с семи. И таких моментов в федеральных стандартах полно. Сама система госшкол нацелена на достижение побед и результатов, от которых так или иначе зависит финансирование. И это в корне неправильно, потому что в детско-юношеском футболе приоритетом должны быть не командные результаты, а развитие индивидуальных качеств.
После того как мечта выйти в РПЛ не осуществилась, я пытался изменить то, что мешает эффективно работать. Законы и нормативы, если уж без них никак, должны помогать, а не тормозить. У государства есть деньги, но законы не позволяют тратить их с умом.
— Можете детальнее рассказать про «мертвые души»?
— Речь о завышении реальной численности обучающихся в школе. Существует четыре этапа спортивной подготовки: начальный, тренировочный, совершенствования и высшего мастерства. На каждом из этапов на одного воспитанника выделяется определенная сумма. Начальный этап, к примеру, — 27 тысяч рублей в год. Причем сюда заложены деньги не на самого футболиста, а на зарплату тренеров, уборщиц, водителей, медперсонала, технических служб и так далее. 27 тысяч рублей. В год. На всё.
В моем понимании, для эффективной работы у тренера должно быть максимум двадцать детей. А лучше десять, то есть два тренера на команду. Тогда тогда каждому будет уделяться максимум внимания, процесс обучения, соответственно, пойдет правильно. Ну, хорошо, пусть даже двадцать у одного тренера. Умножаем на 27 тысяч, это 540 тысяч в год, вычитаем все социальные выплаты и налоги, это примерно 30 процентов, и затраты на обеспечивающий персонал. Остаток делим на 12 месяцев, получаем зарплату тренера около 15 тысяч рублей в месяц. Кто в Москве станет работать с двадцатью детьми за такие деньги? Разве что фанатик-студент.
Выхода два: либо тренировать сразу человек сто и не думать о качестве, либо завышать число учащихся для нормальной работы с теми, кто реально ходит на тренировки. Есть, конечно, еще один вариант, когда родители доплачивают тренеру. Но тогда они и будут управлять процессом, а самые талантливые ребята уйдут в другие школы. Кроме того, мы не могли позволить, чтобы не очень обеспеченные родители отдавали последнее, это принципиальный момент. До того как я стал директором «Чертаново», брать с них деньги за сборы, экипировку у т. д. было распространенной практикой. Потому и выбрал вариант со списками.
— А теперь вас в этом обвиняют.
— Да.
В группе высшего спортивного мастерства положено 600 тысяч в год на человека. Чтобы не плодить «мертвых душ» начального уровня, достаточно одного лишнего учащегося ВСМ. Согласно обвинению, я предоставлял списки, в которых было примерно на 30 таких спортсменов больше, чем в реальности. Эти люди занимались в нашей школе, но либо закончили обучение, либо перешли в другие школы и команды, оставшись в наших списках.— Схему придумали вы?
— Побойтесь Бога. Это было до меня, это есть там, где нет меня. Читали интервью Леонида Слуцкого «Бизнес FM»? Сейчас нагуглю. «Наша система, которая выделяет средства на развитие футбольных академий и школ, несовершенна, — говорит Слуцкий. — Например, чтобы тренер 12-летних детей имел зарплату 40 тысяч рублей, ему нужно чуть ли не 200 детей. Ты или будешь соблюдать все нормы и работать в никуда, потому что никогда у тебя спортивных результатов с этими нормами не будет, или же, соответственно, пытаться как-то внутри этих норм изыскивать определенные возможности для того, чтобы эффективность работы была выше.
Даже я могу вам сказать честно, что когда работал в государственной школе, у нас практически все тренеры вели «левые» журналы, писали «мертвые души», чтобы какая-то была минимальная оплата труда».После того как за мной пришли, насколько знаю, затрясло большинство московских школ. Не хочу никого подставлять, поспрашивайте, все поймете. Если хочешь сохранить дело, которое любишь и создал своими руками, приходится идти на компромиссы, иначе все уйдет в песок.
Госфинансирования по существующим нормативам не хватает для успешной работы, оно не дает нужного эффекта. При этом деньги-то у государства есть.— В «Чертаново» проводились аудиторские проверки? Кто-то считал воспитанников по головам?
— Аудит был при смене руководителя Москомспорта. Что-то нашли, составили акт, оштрафовали, мы частями погасили из внебюджетных источников. Обычная история небольших нарушений. Опять же, необходимых для эффективной работы.
— Нарушения — обычная история?
— Закладывается по нормативам, например, энная сумма на питание в год. Но ты знаешь: на такие деньги футболистов не прокормить. Изыскиваешь возможности, покупаешь дополнительное питание договорами. Билеты домой для иногородних тоже нарушение, а как иначе? Не купишь, скажут: «В «Спартаке» оплачивают». И потянутся туда. А лечение за границей? Захарова и Великородного отправляли на операции в Италию. Здесь не могли вылечить, что ж теперь, гнать их из футбола? Андрея Захарова больше пяти лет лечили, это миллионные затраты, которых нет ни в каких нормативах. Ты либо помогаешь человеку, пытаясь обойти препятствия, либо вышвыриваешь его из клуба.
В целом, рабочие моменты. Реальная жизнь шире нормативных рамок, эх, если бы это понимали там, наверху. По бухгалтерии у нас из года в год все сходилось, без проблем получали лицензии в РФС, жили без долгов, агентам не платили.
По головам воспитанников начальство не считало, конечно, да это, наверное, и невозможно. Ни один сотрудник Москомспорта за все 13 лет никаких незаконных схем мне не предлагал, все видели, что работаю эффективно. Может, потому и не выгоняли, несмотря на достаточно прямолинейную манеру общения на совещаниях и с некоторыми чиновниками. Пожалуй, я был достаточно необычным для нашей системы директором. Кому-то нравилось, кого-то наверняка злило. Если бы не моя настырность, Юрий Лужков не решил бы вопрос с землей под стадион, а Сергей Собянин не усадил бы меня в свою машину после встречи с избирателями, чтобы осмотреть разбитое здание, на месте которого скоро будут строить манеж для школы.
Не покидает мысль: если у государства есть деньги на детский футбол, не проще ли выделять на воспитанника условно не 27 тысяч, а 54? И «мертвых душ» не станет, и процесс нормальный запустится. Именно это предложил на том совещании в конце 2020-го. Оказалось, правильнее молчать. Или как минимум безопаснее.— И все же нелеп закон или суров, но это закон?
— Вопрос стоял так: либо ковыряешься без шансов, либо создаешь самую эффективную академию в стране. Свой выбор я сделал, при этом старуху-процентщицу не убивал. И каждому руководителю Москомспорта, а их при мне сменилось четверо, при первой встрече говорил: «Захотите, чтобы ушел, просто скажите — спокойно уйду».
Знал, что убрать меня вообще не проблема, не за «мертвые души», так за что-то еще. Зачем понадобилось уголовное дело, не понимаю. То, что мне вменяют, признал.— Что конкретно?
— Что действительно предоставлял в Москомспорт неверные списки с завышенным числом спортсменов. При этом в явке с повинной честно написал: себе в карман ничего не клал, все деньги шли на благо школы.
Поначалу следователи как раз и искали мотив личного обогащения, но это отверг сразу, поскольку абсолютный бред. Все деньги за несуществующих спортсменов оставались в школе, до единой копейки! Если при суммах, которые выделялись, еще и воровать, мы не протянули бы и сезона. Дал добро на любые финансовые экспертизы, предоставил все свои счета, подтвердил документами все накопления и имущество. Ищите! Не нашли. Написали в заключении: «Подтвердить расходование средств не представилось возможным».
Знаете, в интернате у нас постоянно проживало 90-100 учащихся, что соответствовало разрешительным документам Роспотребнадзора и МЧС. «Приписки» тратились в том числе и на этих ребят. В каких-то отчетностях спортсменов было меньше — в интернате проживало больше. А деньги выделялись только на 70 человек. Но если за первое судят, то за второе не награждают, так уж все устроено.
— Задумывались над тем, чтобы сделать «Чертаново» полностью частной академией?
— Была мысль. Разговаривал с Сергеем Ломакиным, владельцем Fix Price, с другими бизнесменами. Но что-то не сложилось. В нынешней ситуации наверное проще сделать с нуля новую академию, что Сергею фактически уже удалось.— Сколько выпускников «Чертаново» играют сейчас на профессиональном уровне?
— В РПЛ в этом году на поле выходил 21 наш воспитанник, в ФНЛ примерно столько же. Сейчас еще трое подписали контракты с «Крыльями», надеюсь, у них все получится. Один из блоггеров просуммировал данные за последние пять лет: состоявшихся игроков РПЛ у «Чертаново» больше, чем у любой другой академии страны.
В октябре «Крылья» обыграли на выезде «Краснодар». В составе самарцев было 11 выпускников «Чертаново»: семь в основе, четверо вышли на замену. Мне кажется, это очень круто. Если же взять высшую женскую лигу, там практически во всех командах есть выпускницы «Чертаново». И в национальной сборной их много.
А ведь по деньгам мы намного отставали от топов. Готов показать все наши премиальные, поездки, зарплаты, — пусть специалисты оценят. В «Чертаново» мы опробовали единственный вариант, при котором это возможно: вырастить за десять лет не избалованных деньгами ребят, согласных играть за идею.— Но с «мертвыми душами».
— Ну, что теперь делать. Было, значит, было, мне за это отвечать.
Интернат вообще непростая тема. Не всем нравилось, скажем, что бюджет Москвы, а дети из других регионов. Хотя у нас в ФНЛ в стартовом составе играло сразу пять москвичей, прошедших все этапы обучения, мировой рекорд! Да и почему не взять талант из провинции, это есть во всех видах спорта! Интернат ведь выполняет не только спортивную, но и социальную функцию, разве не так?Пришел к нам на просмотр парень, некоторые сомнения в его потенциале были. Но когда узнал судьбу, не мог не взять. Мама с папой приехали в Москву покупать квартиру и пропали без вести, настоящая трагедия. Надо помогать таким людям, если есть возможность.
В последний момент мне удалось сократить количество лишних учащихся, теперь все те, кто на контрактах в мужской и женской командах, финансируются по-нормальному. Думаю, новому директору «Чертаново» Илье Савченко в этом плане работается намного легче, можно не бояться того, что произошло со мной. Очень хочется, чтобы «Чертаново» сохранило лидирующие позиции в российском детско-юношеском футболе. Для меня школа всегда будет родным домом, в котором провел 28 лет.
А моему делу, считаю, дали толчок не «мертвые души». Все намного глубже, главные недоброжелатели — пул агентов и, возможно, представители некоторых клубов. Выход «Чертаново» в РПЛ заставил бы государство задуматься, стоит ли тратить на клубы миллиарды, если тех же результатов можно добиться за 250-300 миллионов, да еще без легионеров.Это догадки, не знаю, кто главный бенефициар. Ясно лишь, что без определенной инициативы следствие не запустилось бы, а те прегрешения, в которых меня обвиняют, мы точно устранили бы. Иначе зачем мне самому было заострять проблему?!
— Сотрудников школы могут привлечь вместе с вами?
— Очень надеюсь, что нет. Прежде всего потому, что они тут ни при чем, никто из не был вовлечен и не знал полной картины. Я лично подписывал выгрузку из компьютерной базы, отправлял в Москомспорт. Подчиненных в принципе не интересовали подобные вещи: у них была работа и зарплата, о которой мы договаривались. Моей задачей как руководителя было проконтролировать первое и обеспечить второе, с чем успешно справлялся. Да и вряд ли следствию интересен кто-то, кроме меня, полагаю.
— Каков ваш нынешний статус?
— Обвиняемый, нахожусь под подпиской о невыезде.
— Удалось примириться с тем, что происходит?
— Очень большим разочарованием был невыход в премьер-лигу в 2020-м и вынужденный отъезд большой группы игроков в «Крылья». Стало ясно: революционная футбольная идея не реализовалась. Когда за меня взялись, испытал шок, конечно. Не только из-за уголовного дела — я не представлял жизни без «Чертаново». Даже на допросе попросил оставить на столе смартфон с трансляцией нашей игры с «Оренбургом». Следователь и адвокат сильно удивились такой просьбе.
Искренне надеюсь, что мое дело будет достаточно резонансным для того, чтобы государство обратило внимание на неэффективность своих вложений в детско-юношеский футбол. А может, и вообще в детский спорт.— На какой приговор рассчитываете?
— Если для оздоровления системы, для пользы руководителям и тренерам государственных школ придется сесть в тюрьму, готов сесть. Невозможно жить по законам и нормативам, которые давно пора менять.
— Доведись все начать сначала, взялись бы за «Чертаново»?
— Постарался бы не допустить ошибок, но даже если бы не вышло, согласился бы снова.
Своей работой показал: при правильном подходе одна школа может за десять лет подготовить команду, способную без всяких легионеров играть в премьер-лиге и даже, быть может, бороться за еврокубки. https://matchtv.ru/football/matchtvnews ... em_Larinym