Юрий Газинский.
14 июня 2018-го Юрий Газинский навсегда вошел в историю мирового футбола, забив первый гол на ЧМ-2018. Для истории «Краснодара» Газинский тоже безумно важен – сейчас полузащитник лидирует по количеству матчей за клуб, опережая Александра Мартыновича на одну игру (251 и 250). Осенью 2020-го «Краснодар» и Газинский наконец-то дебютировали на групповой стадии Лиги чемпионов.
Газинский родился в Комсомольске-на-Амуре, там же начинал карьеру в «Смене» (75 матчей в ПФЛ сезонах-2007-2010). В 2018-м Смена прекратила существование, а в этом сезоне закрыли всю зону Восток.
Теперь иркутский «Зенит» и «Чита» играют в зоне Запад, «Новосибирск» и барнаульское «Динамо» – в зоне Урал-Поволжье, а «Сахалин» – в зоне Центр.
– Как ты узнал, что «Смена» расформирована?
– В Комсомольске-на-Амуре у меня остались друзья, в том числе в клубе, поэтому я слышал, что такой исход возможен. В зоне Восток два года назад играло шесть команд, чуть ли не в пять кругов – разве в этом много смысла? Пропадает спортивный интерес, поэтому даже те спонсоры, которые годами помогали командам, сильнее задумываются, нужно ли давать хоть какие-то деньги.
Тут ничего не сделаешь, все зависит от денег. «Сахалин» может себе позволить перелеты, вот и играет в зоне Центр.
– Понимаешь, почему так? Кто-то говорит, что дело в переходе на «осень-весна»: бюджет формируют на календарный год, к старту сезона уже почти не остается денег.
– Все-таки для того, чтобы понимать всю экономику клубов, зоны Восток, возможного перехода в другую зону, нужно в это углубляться, потому что не хочется кого-то не аргументированно ругать, говорить ерунду. Я могу говорить только с точки зрения спорта: шесть команд в зоне – неинтересно. Когда я играл в «Смене» в зоне Восток было двенадцать команд, очевидная разница.
Как заманить игрока в Комсомольск-на Амуре? Только деньгами, но о каких деньгах идет речь, если за десять лет зона вымерла, и даже победитель не всегда выходит в ФНЛ? У меня есть друг из «Луча», его позвали в «Смену». Немного поиграл – сказали опуститься в зарплате. Зачем ему опускаться с 25 тысяч рублей, если лучше вернуться в родной город к семье? В итоге он закончил с футболом.
Наверное, если бы у «Смены» были средства, согласились бы даже на игру в другой зоне, было бы больше своих воспитанников. Был бы очевидный плюс – шанс вырваться в более сильную лигу. Но денег не было.
– Тогда вы в Москву ездили на поезде. Семь дней в дороге – какие были ощущения?
– Да прикольный момент, есть что вспомнить. Понятно, что сейчас за неделю на поезде я сошел бы с ума, а тогда многих вещей не осознавал – ну сели и поехали. Сидишь, смотришь в окошко, мама рядом – да все супер.
Правда, больше так долго на поезде я не ездил.
– Главное, чему научила мама?
– Мама растила меня и сестру одна, глядя на нее, понимаю, что никогда нельзя сдаваться. Самое важное – быть человеком, какая бы ни была ситуация. Все остальное зависит от нашего образования, целей.
– Еще перед ЧМ-2018 ты говорил, что Черчесов просит делать больше спринтов. Сейчас их недостаточное количество – вообще главная тема, продвигаемая РФС и Черчесовым. Это действительно проблема? Понимаешь, как ее решить?
– Во-первых, нужно понимать контекст — понятно, что у фланговых игроков спринтов будет намного больше, чем у меня. Важны и особенности организма – если я пробегаю 400 метров на спринтах, дальше получу проблемы при работе с мячом, не буду полностью сконцентрирован на обостряющих передачах.
Думаю, повысить количество спринтов можно только через тренировки – заставлять работать на максимуме, когда чувствуешь, что сил уже нет.
– Без матчей в Лиге чемпионов этого не понять?
– Да, потому что больше работать тебя заставляет соперник. В РПЛ «Краснодар» часто выходит в позиционную атаку без давления – есть время принять мяч, повертеть головой, оценить ситуацию. В матчах с «Челси» и «Севильей» нужно постоянно бежать за соперниками, потом в атаку, потом снова за ними – наверное, большинство российских команд не готово к такой физической нагрузке.
Черчесов постоянно сравнивает показатели одного игрока в матчах РПЛ и в играх сборной. Почти всегда цифры в сборной выше – потому что заставляет соперник. В РПЛ мы привыкли где-то недобежать, потому что понимаем, что техническое оснащение какого-то игрока не позволит ему превратить эпизод в опасный.
В Европе все по-другому, а если ты пробежал туда-сюда пару раз и не совсем к этому готов, третий ты уже можешь недобежать и совсем не из-за того, что не хочешь. Отсюда мы получаем моменты у своих ворот и недосчитываемся их у чужих, потому что недобегаем до нужных точек.
– После группового этапа Лиги чемпионов Мурад Мусаев говорил, что она показала необходимость изменений в тренировочном процессе. Первый сбор позади – есть перемены?
– Да, повысили интенсивность. В день скоростно-силовой работы тренировка длится около двух часов. Например, раньше мы играли шесть серий по минуте двадцать на сближенные ворота, а теперь – восемь по две пятнадцать. Кроме того, после тренировок добегаем разные отрезки – как раз тяжело, а нужно ускоряться. Плюс взрывная работа в зале.
– На позицию опорного тебя перевел Сергей Павлов в «Луче». Ты вспоминал, что говорил ему, что не умеешь отбирать мячи, а он отвечал, что научишься. Как проходил процесс обучения?
– После прихода в «Луч» мы разговаривали с Павловым – он спрашивал, на какой позиции себя вижу, я ответил про десятого номера. «Кто тебе сказал, что ты – десятка?», – сказал Павлов. Так меня перевели ниже, но «Луч» играл в два опорных – понятно, что в паре играть попроще.
Тогда в «Луче» был Беслан Аджинджал, который постоянно держал меня в тонусе, говорил, что нужно чаще вступать в единоборства, жестко играл против меня на тренировках. Конечно, не может быть такого, что сегодня тебя перевели в опорники, а завтра ты научился отбирать. С годами понимаешь, когда нужно идти в отбор, когда пласироваться.
https://www.вражий сайт/tribuna/blogs/dor ... 82891.html
Вернуться к началу
