АЛЕКСАНДР ИРХИН. Найденов, Гаврилов, судьи, генерал Лебедь — букет воспоминаний тренера, работавшего в 24-х клубах.
Вышло так, что сблизились во время учебы с Газзаевым. Валера предложил стажироваться у Семина. Поселились на локомотивской базе в Хосте в одном номере, много говорили о футболе и о жизни. Как-то Газзаев говорит: «Я вот-вот возглавлю орджоникидзевский «Спартак». Пойдешь со мной вторым?» — «А в ВШТ как доучиваться?» — «Не переживай, с Варюшиным (директор школы. — «Матч ТВ») решим вопрос». Совмещать учебу и работу запрещалось, но Газзаев действительно все уладил, и поехали мы в Осетию. Где я совершил одну из карьерных ошибок.
— Так-так.
— Летом предложили перейти в «Ростсельмаш» — согласился. Хотя до этого Газзаев говорил: «Рано или поздно я уйду в московское «Динамо», тебя либо с собой возьму, либо порекомендую главным в Орджоникидзе». А я уехал.
— Жалеете?
— Не надо было расставаться с Газзаевым. Мы продолжали потом общаться, но эпизод, наверное, не укрепил отношений. Про Газзаева всякое говорят, однако свои регалии он, бесспорно, заслужил. Высочайшая грамотность и понимание футбола, фанатичная преданность делу, прекрасно выстроенные коммуникации на всех уровнях.
.
— До отъезда успел посмотреть, что такое установка Найденова. Контрольный матч с «Ротором» Сан Саныча Севидова, командой высшей лиги. «Цемент» — во второй. До этого на сборах было три ничьи по 1:1. А тут с утра суматоха, беготня, администраторы в мыле… Найденов — руки за спину, лоб нахмурен, меряет шагами холл, пока к нему в «люкс» команда стекается. Полководец перед финалом чемпионата мира, картина маслом.
Кто-то шепчет, чтоб не прервать его думы: «Арсен Юлич, все в сборе». Заходит. Уже были зарядка, завтрак и обед, но начало такое: «Во-первых, здравствуйте». Дальше примерно так: «Я съездил в Новороссийск — и мне стало плохо. Мне было стыдно ходить по городу, потому что «Цемент» до сих пор ни у кого не выиграл. Я опускал на улицах голову, я не мог смотреть людям в глаза. Вы обязаны сегодня выиграть, чтобы я мог ходить по Новороссийску с гордо поднятой головой!». Интонации и образ — хоть кино снимай.
Называет состав. Правого защитника — левым, левого — правым. Больше по игре ни слова. Да и что сказать, если неделю команду не видел? Народ уходит, крайние защитники, отыгравшие у Найденова пару сезонов, остаются. «Юлич, можно мы флангами поменяемся?» Смотрит удивленно: «А что, вам так удобнее?» — «Да». — «Черт с вами, меняйтесь».
— Как сыграли в итоге?
— Победили 3:2.
— Не сомневался.
— К перерыву вели 2:0, Найденов входит в раздевалку: «Еще 45 минут, и я смогу смотреть людям в глаза. Но надо кое-что подправить. Витя Панченко, помнишь тот момент?» — «Какой, Юлич?» — «Когда ты был здесь, а он — там?» Кто — он? Где — там? Как это можно понять без макета? Но ведь выиграли! Арсен после игры зашел в автобус, снял спортивную шапку: «Спасибо, теперь не стыдно пройти по городу».
.
Как-то Николай Глебов, корифей, работавший в Киеве и Ростове, сказал мне молодому под коньячок: «Тренер ты или нет, поймешь не раньше, чем через десять лет работы». Думаю: «Что ты несешь, дед?» Но вспоминаю его слова по сей день. Тогда считал, что самое главное — тренировочный процесс. Потом понял: методист и педагог — не одно и то же. Умение объединить команду и управлять ей гораздо важнее методических нюансов. Арсен обладал этим качеством как никто другой.
.
— Натерпелись вы от судей в лихие годы?
— Меня в их профессии одно удивляло. Допустим, гости дают 500, хозяева 300. Суди, что есть, половину вернешь в крайнем случае! По совокупности за сезон разве мало набежит? Нет, начинают мудрить. Анализировал и с точки зрения клубов. Подсчитал как-то, где помогли и когда утопили. Пришел к выводу: работа с судьями ничего не дает.
— Серьезно?
— Первые потому и первые, что у них все лучшее: состав, бюджет, материальная база. Последние во всем хуже, сколько бы кому ни давали. А кто кого прибьет в гостях и дома, кто станет шестым, кто восьмым — пена, мышиная возня. Другое дело — решающая игра или дерби. А так почти без разницы
— Судьи — нерешаемая проблема?
— За счет того, что футбол теперь детально показывают на ТВ, стало получше. Убить внаглую, как в 70—80-х, невозможно. Сейчас картина поприличнее, но упала квалификация. Раньше в 30 лет судьи только начинали, добившись чего-то в футболе, теперь чуть ли не заканчивают. Поступают 17-летними во все эти школы Будогосского. Зачем идут? Ясно же, не из любви к футболу.
— У вас в «Атоммаше» играл Гамула. Веселый человек?
— Гамула не только у меня играл — я его реанимировал. Пришел он к нам после СКА и «Зари», дисквалифицированный за веселую жизнь. Взяли, хотя играть Гамула не мог и год сидел на ставке слесаря или токаря, не помню. Потом мы его восстановили в комсомоле, организовали письма на всех уровнях, вплоть до ЦК ВКЛСМ. Гамула вернулся. Что сказать, из всех футболистов, прошедших через мои руки, самым талантливым был Володя Татарчук. Гамула — второй. Необыкновенно одаренный: скорость, дриблинг, стандарты, двуногий, резкий, мяч отобрать невозможно, пасы раздавал, как рукой. Но разгильдяй и лентяй дичайший, играл на таланте. Заварову ни в чем не уступал, даже сильней был на определенном этапе.
— Помог «Атоммашу»?
— Отыграл неплохой сезон. Гамулу нельзя было назвать пьяницей — он из тех, кто попадается. Выйдешь из номера, условно, — со звенящим пакетом идет. Или: «Как дела, Игорек?» — «Простили меня». — «Надо обмыть. Что значит, не могу? По фужеру шампанского!» А в него попал этот фужер - и понеслось. Если с толку не сбивать — месяц продержится. В общении — замечательный парень, но чисто по-футбольному мне таких жалко. Мог играть за сборную, но не реализовал себя.
— Татарчук тоже не был образцом в плане режима?
— В Тюмени у меня играл. Пересекаюсь на каком-то футболе с Борисом Игнатьевым. «Возьми Татарчука». — «А он в Тюмень поедет? 28 лет, олимпийский чемпион». — «Поедет, причем без особых условий». Приезжает небольшого роста конек-горбунок. Разобранный, на разминке чуть подергается, и все. Рывок — вполсилы, перемещается шагом. Но как только игровое упражнение, меняется на глазах. Самоотдача, пасы! Я даже теоретически не мог понять, как он с мячом управляется. Будто у него в ноге три коленных сустава, а не один. Уникальный технарь. Спрашиваю Анатолия Исаева, которого пригласил консультантом: «Что думаешь, Константиныч?» — «Кондиции никакие. Но надо брать».
В Тюмени я его с режимом ни разу не ловил. А уже когда в Красноярск позвал из Саратова, познал того самого Татарчука. Встал на поле столбом и стоит. Запустил себя, потерял интерес. Не беру его на спаренный выезд, расписываю план. Возвращаюсь, а он в штопоре. «Сергеич, извините, подвел. Поеду домой».
— В «Интерросе» у вас играл Юрий Гаврилов. Успели застать в нем мастера?
— До заката ему в 40 лет было далеко. В команде совершенно не ощущалось, что это сам Гаврилов. Никого не шпынял, хотя играл с людьми из второй лиги. Тактично и доброжелательно учил футболу. «Вась, ты бы лучше мне отдал, а уже я Пете». Ребята при нем росли, в этом смысле был очень нужен. Но с известным делом имелись проблемы. Ездил на «Волге», в багажнике всегда ящик пива, без него жить не мог. Отправляю со сборов — а ему, наоборот, лучше в команде, чем дома. Засядет в карты играть, дым коромыслом, назавтра матч. И ведь никак не сказывалось, на поле сделает все что надо! Ни разу не видел его с похмелья, ни одного запоя или прогула. Но пример подавал нежелательный.
А игрок — фантастический. Еле ходил на своих битых ногах, его трое держали. Но как только у нас успешный отбор, гляжу — Гаврилов уже один. И в 9 случаях из 10 доставляет мяч куда надо. Как он это делал?! На два тайма не хватало, спрашивал его, когда лучше выпустить. «Давай после перерыва, когда эти балбесы устанут».
Запомнилась игра в Рязани, которую он в одиночку вытащил. Поле ужасное, нас валтузят — из штрафной не можем выйти. Просто издеваются. В перерыве не знаю, что команде сказать, настолько она выхолощена. Начинается второй тайм — Гаврилов забивает два. И Рязань встала. А мы еще один кладем. На фуршете после матча их тренер говорит: «Должны были 4:1 выиграть — 1:4 проиграли. И все сделал пешеход, кому скажи, не поверят». 93-й год. Человеку 40!
— Что за история приключилась у вас в ставропольском «Динамо»?
— Еще одна ошибка. Ушел как раз из-за Киржнера, который меня в «Шахтер» подтягивал. Привел его в Ставрополь начальником команды. Картежник высочайшего класса, но как организатора я его немного переоценил. Думал, будет ловчей работать с краевыми чиновниками, сам начнет что-то добывать. Но у него картежный азарт — купить. Нужен судья? Дайте 100 рублей — обеспечу. А где их взять?
Был такой замглавы краевой администрации Письменный, курировал «Динамо». Возмущался: «Он нас посадить хочет? Или чтобы мы его посадили?» Отозвал как-то в сторону: «Ты можешь тут хоть всю жизнь работать, но этого убирай». А Киржнер врастопырку. Замгубернатора ему объявляет: «Чтобы через три дня тебя в команде не было». Женя в ответ: «Мне такие, как ты, в Ростове шнурки завязывали!» Ну, у все. Я заметался: вместе приходили, вдвоем и уйти бы надо из солидарности. Та самая ошибка. Ко мне верхи относились хорошо: команду укрепил, болельщики оценили. Написал заявление вместе с Киржнером в полной уверенности, что отставку не утвердят. А ее утвердили. Один из самых болезненных моментов в карьере.
— В 2000-м вы по личному приглашению Кирсана Илюмжинова возглавили безнадежный «Уралан». Стали набирать очки, обыграли на выезде ЦСКА. Но через 35 дней команду принял югослав Борис Буняк. Все это сложно увязать в пучок.
— Если вкратце, у тех, кто сразу под Илюмжиновым, были тесные связи с югославами по строительству. Те поставили условие: готовы сотрудничать, если тренером «Уралана» станет племянник босса строительной фирмы Буняк. Параллельно Илюмжинов пригласил меня в свой офис на Кутузовском в два часа ночи, обсудили детали, состоялось назначение. В Элисте когда узнали, были в шоке. После победы над ЦСКА они до 4 утра убеждали его, что для республики Буняк будет лучше. И убедили. Представьте, поздним вечером мы с Кирсаном проговорили будущую селекцию, а в 6 утра его помощник постучал в дверь и сказал, что в «Уралане» я больше не работаю.
— Когда были в красноярском «Металлурге», встречались с Александром Лебедем?
— После встречи со мной Лебедь и принял решение взять команду под свое крыло. До этого клуб финансировал небезызвестный магнат Анатолий Быков. А тут на банкет, где Лебедь чествовал олимпийцев-2002, пригласили меня и гендиректора «Металлурга». Набрался смелости, подошел: «Сан Иваныч, я ваш земляк, из Ростовской области. А мама из Новочеркасска. Хотел поговорить о футболе». — «Сообщите секретарше, она назначит встречу». Рано утром звонок: «Губернатор ждет вас в 11». Приехали, Лебедь выслушал. И сказал: «У меня одно условие: чтобы я не видел по телевизору товарища из Бутырки в костюме с надписью «Металлург». Быков тогда как раз под следствием находился.
— Резким мужиком был Лебедь?
— С виду солдафон, но человек потрясающий. Эрудированный, корректный, за столом — тосты, анекдоты, стихи. Никакой дистанции, ощущал себя с ним почти на равных. Как-то после матча подходит его помощник: «Губернатор просит разрешения зайти в раздевалку». Представляете? «Хочет наградить лучшего игрока. Вы не против, если премируем Данилова?» — «Конечно, нет!» Пришел, поздравил, вручил Данилову конверт с десятью тысячами у. е. Пригласили его на рюмку. Сидим там же, на стадионе, вдруг заглядывает Данилов с похудевшим конвертом. «Сан Сергеич, ваша доля», — и протягивает мне. Лебедь был впечатлен. «Неужели на всю команду поделил?» — «Включая администраторов и массажистов». — «Значит, есть коллектив».
— Любил Лебедь выпить?
— Дело не в этом. В наличии оказалась только одна бутылка «Хеннесси». Когда закончилась, возникла неловкость. Не успели за другой послать, Лебедь говорит: «Думаете, я всю жизнь коньяк пил? Могу и водку спокойно». Свойским он был, абсолютно простым и нормальным. Погиб случайно. Вертолетчик из-за тумана отказывался лететь в Абакан, Лебедь настоял: «Я десантник, прорвемся». Шли низко, ориентировались по местности. На карте не была указана ЛЭП, зацепили лопастью. Упали на землю бортом, где сидел Лебедь. Кто был с другой стороны, выжили.
— Вас часто приглашали тонущие команды. Тренер-спасатель и тренер-победитель — разные типы тренеров?
— Я не только спасал. С Азовом выиграл Кубок РСФСР, чего не удалось больше ни одной ростовской команде, вывел Тюмень в высшую лигу, выиграл Кубок Казахстана. Но вопрос понятен. От тренера многое зависит, только еще больше — от условий, в которых существует команда. Менталитет совсем другой. Лидеры бьются до конца, решившие задачу остывают. Не раз ловил себя на мысли: когда итог сезона ясен, доигрывать неинтересно. Находил какую-то мотивацию, но… В отстающих командах другое: со мной после увольнения почти никто не рассчитался полностью. Разве что «Химки», но там контракт не предусматривал неустойки, только зарплату за месяц. По судам не ходил, жалоб не писал, но проблема есть. У тренеров же, думаю, не существует никакого узкого профиля. Нет ни спасателей, ни победителей. Только обстоятельства, опыт и готовность работать.
https://matchtv.ru/football/matchtvnews ... opadajetsa