Локомотив.100 лучших игроков «Локомотива». Бубукин.Наш цикл публикаций о 100 лучших футболистах в истории «Локомотива» продолжается. Форвард Валентин Бубукин сыграл за «Локо» почти 300 матчей в чемпионате и Кубке СССР, забил под сотню мячей, завоевал в составе нашей команды серебряные медали в 1959-м и Кубок-1957, а в составе сборной выиграл чемпионат Европы-1960. Мы попросили написать о нём близкого товарища – легендарного спортивного журналиста и поэта Сергея Шмитько, который, кстати, отпраздновал 11 января 86-летие (от души поздравляем, Сергей Николаевич!).
- Мне в жизни повезло. Счастье, наверное, заключается в том, что с ранних лет, прожив, можно сказать, жизнь, продолжаешь заниматься любимым делом. У меня так и вышло. Начиная с семилетнего возраста, когда я с мячом в руках упал в дворовую помойку. С того дня я стал футболистом.
- И поймал в первый раз кураж?
- В нашем московском дворе взрослые парни гоняли мяч. Ворота заменяла деревянная помойка с низеньким бортиком. У них вратаря не было, они меня и поставили около помойки. Кто-то сильно пробил, и я вместе с мячом свалился в этот деревянный ящик, наполовину заполненный арбузными и дынными объедками. Засчитали гол. Весь перепачканный пришел домой, мать и сестра меня долго отмывали, ругали. А я полюбил футбол.
- Будучи почетным железнодорожником, а кроме того, обладателем Кубка Европы в составе сборной СССР, ты был призван в армию, стал игроком ЦСКА, за который выступал в 61-м году. Как тогда все это произошло?
- Меня в ЦСКА пригласил Всеволод Михайлович Бобров. А я тогда был в «Локомотиве», как первый парень на деревне, на мне молодежь воспитывали, гордились, что я пришел в эту команду перворазрядником и вырос до игрока сборной, чемпиона Европы, заслуженного мастера спорта. Я остался на всю жизнь благодарен «Локомотиву», у меня и в мыслях тогда не было уйти из команды.
Приглашение же Всеволода Михайловича носило особый характер. В команду ВВС меня и Толю Исаева отобрал на предсезонных сборах среди трех с лишним десятков совсем еще молодых футболистов кумир моего детства Бобров. Только нас двоих! Открыв тем самым дорогу в большой футбол. Когда же Боброву предложили возглавить ЦСКА, он решил укрепить команду несколькими сильными игроками, чтобы выиграть чемпионат СССР. Вспомнил, как когда-то помог мне в юности, и теперь попросил помочь ему.
Бобров сказал, что мой вопрос о призыве в армию решен на самом высоком уровне. Я отдал свои документы Всеволоду Михайловичу, меня быстренько призвали, но потом стало известно, что Бобров не будет старшим тренером ЦСКА. Вместо него утвердили на эту должность Константина Ивановича Бескова. А мне уже деваться было некуда.
- То, что Бесков возглавит ЦСКА, стало разочарованием?
- Я где-то вычитал, что мы с Бесковым не сошлись характерами. Но у меня никогда такого не было, чтобы противопоставлять свой характер тренерскому. Константин Иванович – прекрасный специалист, работать с ним очень интересно. Хотя нельзя было ему возражать. Это воспринималось как вызов. Непривычно показалось после Бориса Андреевича Аркадьева в «Локомотиве» и Гавриила Дмитриевича Качалина в сборной страны. Там разрешались дискуссии, и тренеры слушали нас, игроков, другое дело, что соглашались или не соглашались. А у Бескова железная дисциплина – на тренировках, в игре, в автобусе. У него вообще лучше немым быть.
- За ЦСКА в 61-м году ты сыграл не так много матчей. Хотя в сборную тебя по-прежнему Качалин вызывал. Тогда товарищеский матч в Лужниках с Аргентиной закончился нулевой ничьей. Ты вышел на поле с капитанской повязкой. Через неделю сборной Норвегии два гола забил. А в армейском клубе часто сидел в запасе. Почему?
- Об этом же я и у Константина Ивановича спрашивал: почему он не ставит меня в основной состав? А он мне отвечал: «Я другой состав наигрываю». Кончилось тем, что я вынужден был обратиться к министру обороны Гречко, он был близок к команде, интересовался ее делами. Объяснил, что со мною происходит, и если я команде не так уж и нужен, то, может, мне незачем в ней оставаться? Гречко сказал: «Я всё знаю». Потом обернулся к кому-то: «Уволить». Меня как до этого за один день призвали, так в одночасье и отправили в запас из рядов Советской Армии. А кто что скажет? Распоряжение самого министра обороны. Хотя потом, при Тарасове, был вновь призван, и дослужился до майора.
- Однако ваши пути-дороги с Бесковым не разошлись.
- Я вернулся в свой «Локомотив»… А потом – к нам пришел Константин Иванович.
И уже на излете моей карьеры игрока окончательно отчислил меня из команды. Но сначала это произошло с Виктором Ворошиловым, который был старше. Бесков позвал его к себе домой, предложил кофе. Мы уже знали: если зовет и предлагает чашечку кофе, значит, настал твой черед уходить. Поэтому, получив от него приглашение, ждал – предложит он мне кофе или нет? Предложил, хотя разговор еще не начался. Но я сразу спросил: «Константин Иванович, когда писать заявление?» Он сказал: «Знаешь, Валентин, у тебя свои взгляды на футбол, у меня – свои, наверное, двум медведям в одной берлоге делать нечего. Иди-ка ты в локомотивскую детскую школу, будешь в ней старшим тренером». Но через некоторое время я… сменил Бескова на посту старшего тренера «Локомотива».
Вообще же, если говорить о наших самых выдающихся тренерах, о тех, когда мы играли при ста тысячах зрителей на трибунах, то у каждого из них было яркое видение футбола, этим они отличались друг от друга, оставили свой неизгладимый след у футболистов прежних поколений. На мой взгляд, тоньше всех мог понять игру Михаил Иосифович Якушин; что касается тактических идей, то здесь Борису Андреевичу Аркадьеву равных не было; найти человеческий контакт с игроками, пожалуй, лучше всех мог Гавриил Дмитриевич Качалин…
Ещё вот о чём расскажу. Мы, железнодорожники, были первопроходцами многих зарубежных маршрутов в союзные времена. Помню, оказались в Индонезии. Они смотрят на нас – кто такие? Смогут ли пришельцы в местных климатических условиях провести 90 минут матча при 35-градусной жаре и почти стопроцентной влажности? Предложили играть два тайма по 30 минут. Аркадьев, естественно, согласиться на такое не мог, не так мы все были тогда воспитаны, чтобы пасовать перед трудностями, какими бы они ни были. Наоборот, мы смотрели на этих индонезийцев свысока и вздрючили их по полной программе. И они нас сразу зауважали, удивлялись: мол, если они в такую жару устали не ведают, то как же должны быть сильны у себя дома, при своих сибирских холодах!
https://www.fclm.ru/ru/publications/news/23381