Экс-глава «Локомотива» Николай Наумов.
Бывали случаи, когда родители продавали дома, чтобы привезти детей в Москву. Такое было в случае с братьями Гатаговыми. У отца высшее образование, мать тоже образованная женщина, а вот все продали во Владикавказе. Приехали в Москву, чтобы дети занялись профессиональным футболом. Ну как остаться равнодушным? Хотя бывают и другие случаи.
— Какие?
— Был у нас Ника Пилиев, звездочка. Ну и за спиной у клуба подписали контракт с ЦСКА. Как я его отца уговаривал: «Константин, пойми, не надо сразу гнаться за большими деньгами! Они до добра никогда не доведут. Вырастет у нас — станет прекрасным футболистом». Но он стоял на своем. Нет, мол, в ЦСКА больше возможностей. Ну это как с Кокориным.
— Продолжайте.
— Отчим, выступавший агентом Кокорина, когда я предложил контракт для Саши, посмеялся, швырнул договор и сказал: «Вы знаете, сколько я на нем заработаю в «Динамо»?» Вот эту фразу я очень хорошо запомнил.
— Ничего себе!
— Мне стало так неприятно и обидно! И еще обидно по другому поводу. Когда Кокорину было 11-12 лет, мама привезла его в «Локомотив», и Саша все эти годы, что у нас воспитывался, жил на средства клуба, получал стипендию. Его одевали, обували, кормили. Он закончил школу и пошел в «Динамо», потому что там предложили хороший контракт.
Но ни разу ни в одном интервью Кокорина я не услышал от него слов благодарности в адрес «Локомотива» за то, что клуб сделал его футболистом. Хоть бы тренеров школы «Локомотива» назвал.
...
Идея моей программы заключалась в том, что всю территорию футбольного клуба «Локомотив» — 27 Га — предполагалось застроить так, что эта площадка будет приносить нам доходы, которые позволят содержать молодежную и вторую команды, а также школу. А вот по главной команде мы уже спонсорские контракты будем заключать. Но все затраты и будет восполнять эта площадка.
— Что же, кроме МСА, планировали построить на территории стадиона?
— Мы сделали большой проект. В том числе предполагалось построить большой пятизвездочный отель. Там же еще, как выходили из метро, где синтетическое поле, стоял недостроенный аквапарк. Очень тяжело мне удалось добиться того, чтобы его сломали. Он был недостроенный и как недострой лет десять уже стоял. А как списать 50 млн долларов, потраченных на него, никто не знал. Мне пришлось очень долго биться, чтобы сломать аквапарк: вплоть до Правительства РФ нужно было дойти в этом вопросе. Потому что для большого отеля была нужна площадка. И еще мы планировали снести интернат для воспитанников: общежитие очень неудачно стояло на входе.
Гостиница в 30 этажей давала бы большой доход. Одно крыло на первом этаже планировали отдать под номера нашим воспитанникам. Этот отель должен был стать во многом спортивным: на цокольном этаже планировалось сделать бассейн и тренажерные залы. И там наши дети занимались бы по бесплатным абонементам. Потому что помимо мяча футболисты должны заниматься еще чем-то: плаванием, акробатикой, тяжелой атлетикой и прочее. Представляете себе, воспитанники футбольной школы живут в шикарном пятизвездочном отеле!
Остальные этажи планировались под постояльцев отеля. И это рядом с метро. Более того я нашел компанию, готовую во все это инвестировать и построить. Это стоило бы 30-40 млн долларов. Мне сказали: все сделаем. И отдаем мы это под управление известной сети гостиниц, которые все это эксплуатируют и платят нам деньги.
Еще рядом был такой небольшой торговый центр, который примыкал к «Черкизону». Там мы планировали построить огромный бизнес-центр с торговым центром, который тоже был бы нашим. И там планировались зоны развлечения и рестораны, огромные парковки. Весь этот проект был готов в электронном виде. Все это было обговорено с архитектором Колесниковым.
Плюс там, где «Локо-спорт», у нас каток есть. Он тренировочный, а мы планировали его сделать игровым. И там должно было проходить фигурное катание, хоккей. Все это в целом обещало приносить приличный доход: 2 миллиарда рублей. Это то, что мы в «Локомотиве» могли бы использовать для содержания школы, молодежки и второй команды.
— Что же в итоге помешало реализации планов?
— То, что мы немного опередили время. Когда все эту программу представили, все вроде нормально было. Но понимаете, эта программа без структурных и финансовых изменений ничего из себя не представляет. Дело в том, что все это мы строим в рамках клуба. Для этого РЖД должны были передать нам в собственность стадион, всю эту площадку в 27 Га, базу в Баковке, землю в Новокосине.
И еще моя боль — локомотивская база в Хосте с футбольным полем и гостиницей. Мы решили все это облагородить, сделать хорошую платную тренировочную базу, сдавать в аренду, чтобы наши российские команды могли там готовиться к сезону. На этом мы могли зарабатывать приличные деньги. В общем все эти объекты мы должны были объединить в собственность клуба, выпустить документарные акции клуба. 100% владения РЖД для начала, а потом начать продавать эти акции. Часть их продать болельщикам, часть — новым спонсорам, оставив контрольный пакет в ОАО «РЖД». Так, как это обычно делается. Как делали в свое время РЖД. Когда доказывал это Якунину, сказал: «Владимир Иванович, это точно по такой же схеме, как создавали РЖД». Ведь так оно и было: передавали все в собственность, а потом открывали. Я ему и говорю: «Вот и вы передадите в собственность «Локомотива» все эти объекты». Тем не менее эти объекты и сейчас не в собственности «Локомотива». У клуба сегодня ничего нет.
Сначала, повторюсь, все было нормально: да, будем решать. Но все, кто соглашался, наверное, думали, что это просто фантазии Наумова. Когда начали реализовывать, постепенно возникали трудности. В результате мне сказали: «Те громадные перестройки, что вы затеяли, нам не нужны. Мы вам деньги даем? Даем. Ну и пользуйтесь». Я ответил, это все не интересно. Ведь если клуб будет этим владеть, мы будем это использовать так, чтобы это приносило «Локомотиву» доход. Тем не менее Малую арену мы построили, никому об этом не говоря.
— Как так?
— Да, к моменту открытия никто не знал, что мы ее построили. Когда Якунин ее увидел, он был просто поражен. Дело было так: Владимир Иванович позвонил и сказал, что хочет на футбол. Был какой-то осенний матч. Уже стемнело. Он приехал — я его встретил. А тем временем на МСА какие-то банкиры (мы сдали на вечер поле в аренду) играли двусторонний матч. Там рев стоит. Он обратил на это внимание. Говорю: «Владимир Иванович, пойдемте. Наконец покажу вам, что это такое». Когда привел его, он поразился: «Как это ты умудрился сделать? Ты где деньги взял?» Я пошутил: «Деньги могу украсть только у вас, только у РЖД. Но я сделал это на сэкономленных деньгах». Ну и нам тогда повезло с продажей Билялетдинова.
— То есть на деньги за трансфер Билялетдинова строили арену?
— Нет, мы меньше потратили. Приведу такие цифры: на строительство у нас ушло 5,5 млн долларов. Стадион на 10 000 зрителей. Стало быть, 550 долларов — посадочное место. На строительство нормального стадиона чемпионата мира, скажем, на Урале уходило 350 млн, то есть там по 10 000 долларов тратили на посадочное место. А почему так? Потому что мы поставили на стройке вагончики и каждое утро туда приходили и каждый рубль считали. В результате траты получили такими, и мы за год ее построили. И знаете, мне было до слез обидно, что Смородская, когда пришла в клуб, хотела снести МСА. Это шокировало.
— Что именно случилось?
— После того, как Ольга Юрьевна возглавила клуб, она сразу же пошла по кабинетам мэрии Москвы с требованием снести Малую спортивную арену. То есть признать незаконным строительством. Потому что она считала, что стадион не нужен «Локомотиву». Ведь им надо заниматься, а есть более важные дела.
Сначала же она отправилась к Якунину и сказала, что, вот, Владимир Иванович, это самострой, незаконное строительство, и стадион надо сносить. На что он ей ответил: «Решай сама».
А дело же еще в чем было: [при строительстве] я был ограничен не только в средствах, но и во времени. Понимал, что, если не удастся построить стадион за год, то потом не построю, и уже никто не построит. Мы договорились с архитектурой Москвы так: мастерская выдает лист чертежа — мы идем и сразу строим. И вот так мы, получая каждый лист, сразу строили. То есть потом будем оформлять все решения, поскольку там не могло быть ничего аварийного. И мы вот так строили, параллельно все это дело оформляя. И осталась одна незначительная бумажка для того, чтобы все это можно было регистрировать. Но Смородская упиралась, что этот стадион оформлять не будет, ей он не нужен, мол, он незаконно построен.
— Как разрешилась ситуация?
— Благо нашлись люди, которые сказали: «Грех такой стадион на десять тысяч мест ломать. Для чего это делать? Давайте оформлять». Она сказала: «Хорошо. Но стадион плохо построен, и мне придется делать реконструкцию». Я пришел в бухгалтерию: «Скажите, пожалуйста, в чем же проблема?» Оказалось, что два поручня отлетели, и на 13 000 рублей сделали работы. Мячом по поручням ударили, и она отвалились — сварка слабая была.
Мне было так обидно. И сегодня я читаю в прессе, что «Локомотив» не может открыть «Казанку»: играть негде, потому что «Сапсан Арена» загружена под завязку. Там «Родина» играет, женщины играют и другие команды тоже. Интересное дело.
Вообще мне очень обидно, что во многих вещах я сам неправильно повел себя.
— Что вы имеете в виду?
— Не надо было психовать. Мою программу вроде приняли, а когда мы начали ее выполнять, вдруг кругом оказалось множество подводных камней: кто-то сказал нет, вот это не нужно.
И когда я понял окончательно, что мне не суждено будет выполнить мою программу, я уже в конце сезона-2009 пришел и бросил заявление об уходе тогдашнему председателю совета директоров Вадиму Николаевичу Морозову, ныне покойному. Сказал, что работать не буду. Морозов доложил Якунину. Потом в РЖД был новогодний корпоратив. Якунин на корпоративе подходит и спрашивает: «Ну чего ты? Я тебя принял, а ты заявление несешь». Отвечаю: «Я принес заявление председателю совета директоров. Действую по уставу клуба. Устав клуба для меня — закон». Он поинтересовался, в чем дело. Я говорю: «Знаете, Владимир Иванович, сидеть в клубе и тупо делить ваши деньги между тренерами, игроками, агентами мне совсем не интересно. Деньги могу заработать и в Петербурге. Я пришел к вам, чтобы сделать клуб. И сейчас вижу, что мне эту возможность не дадут».
— Но вы ведь продолжили работать в 2010-м.
— Якунин меня попросил поработать еще немного. Пока мне не найдут замену. Я сказал: «Хорошо, нет проблем». Позже пришла Смородская. Когда ее назначили, ни одного совета она слушать не желала. Считала, что все знает. Я ей говорю: «Ольга Юрьевна, вы же не работали в футбольном клубе». Она возражает: «Я работала в большом ЦСКА». Но ЦСКА — это же спортивное общество. Там одна специфика, а в клубе — совсем другая.
И вот по поводу футбольного поля снова скажу. Мы сделали новое поле, и когда Смородская пришла, она его сгубила. По незнанию. Это был декабрь 2010 года. Команда сыграла последний матч в сезоне. Смородская собрала совещание и сказала, что все выключаем, уходим в отпуск. Но подогрев нужно было выключать постепенно. Чтобы земля остывала потихоньку. В результате что? Земля теплая, снег пошел — поле льдом покрылось, а поверх льда лег снег.
И ближе к сезону до последнего момента не давали команду включить подогрев. В последние две недели перед стартом сезона сказали: включить подогрев на всю мощь. Ну, на всю мощь — и трава вся сгорела. Когда снег растаял, вместо травы оказалась болотная жижа. И тогда Смородская заявила, что Наумов в отместку ей посадил однолетнюю траву. Это было смешно. Никто не знает, что такое однолетняя трава.
Я четко знаю, как там все делали. Я на этом поле спал. Мы день и ночь это поле делали. Все это закрыли тканью, чтобы грунтовые воды не поднимались. Сделали настолько по науке, что начиная с 2009 года вся эта подушка до сих пор работает идеально. Верх-то — это айсберг. А подушка — основа. По сегодняшний день газон на стадионе «Локо» один из лучших в стране. Это не моя заслуга, а тех специалистов, которые над этим работали. Но я очень этим горжусь.
— Когда же «Локомотив» станет чемпионом?
— Думаю, что ближайшие пару-тройку лет точно нет, а через три года — возможно. Но это от многих факторов зависит, от того, как будет развиваться клуб.
Мне нравится развитие команды, но не особо нравится развитие клуба. Не нравится, что там нет сильного руководителя. Не считаю Леонченко таковым. Там должен быть очень сильный и властный человек. Дело в том, что в России коллегиальное руководство всегда ведет к безответственности. Знаете, почему «Динамо» много лет ничего не выигрывает? Потому что там нет индивидуального руководства. Оно коллективное. Там попечительские советы. «Локомотиву» подошел бы грамотный руководитель из большого бизнеса.
https://matchtv.ru/football/matchtvnews ... ju_Naumova Дмитрий Черышев — об игре сына Дениса за «Реал», работе с Маркосом Льоренте в академии «сливочных», девяностых в России и тренерстве в Таджикистане.
— Вы начинали карьеру тренера с академии мадридского «Реала», где тренировали Марио Эрмосо и Маркоса Льоренте. Было заметно, что они выделяются на общем фоне?
— Я работал с ними, когда ребятам было по 15-16 лет. Эрмосо тогда не был таким высоким, как сейчас (его рост составляет 184 см — прим. «Матч ТВ»). Папа Марио был высоким, а мама — нет. Эрмосо постоянно играл у меня на позиции левого защитника. Он был щуплым. Часто рассказываю ребятам историю про то, как футболисты академии «Реала» работали на пресс, а я ходил рядом и смотрел за ними. Тут я повернулся, Эрмосо остался у меня за спиной и перестал заниматься, филонил. Заметил это и сказал: «Марио, продолжаем работать! У меня глазки и на спине есть».
Льоренте в то время был очень маленьким, хотя его папа, дедушка и дядя были футболистами, играли за «Реал». Его мама выступала за сборную Испании по баскетболу. Семья была спортивной, а папа зациклен на экологическом питании. Маркосу часто не доставалось мяса. Помню, как мы ездили в автобусе на выезды, и ребята делились с ним бутербродами и газировкой, пока папа не видел. Льоренте радовался и с удовольствием ел все это. Маркос вырос в прекрасного футболиста, он хорошо видит поле, техничен. Сейчас испанец играет правого хавбека или крайнего защитника с подключением. У меня Маркос играл в центре. Тогда он отставал в росте, из-за этого его даже хотели убрать из «Реала». Мы все заступились, сказали, что это человек с большим будущим. Мы его отвоевали, он продолжил расти и крепнуть. В итоге клуб продал Льоренте за 30 миллионов. Это говорит о многом. Сейчас это настоящая машина, против него очень сложно играть. Цепкость, скорость мышления, азарт от игры — это про него.
— Вы считаете, что приложили руку к тому, что они стали топ-футболистами?
— Конечно, нет. (Смеется). Ребята росли долгое время, а я тренировал их лишь один год. У Льоренте и Эрмосо были и другие тренеры, родственники. Мой вклад минимален. Тем не менее ребята очень хорошо ко мне относятся. Когда Денис играл против «Атлетико», Маркос и Марио подошли к нему и передали свои игровые футболки специально для меня. Этот поступок говорит о многом.
— То, чему вы научились в академии «Реала», помогает вам в работе во взрослых командах?
— Да, в первую очередь это планирование тренировочного цикла. Принято каждый день проводить разные тренировки, но иногда игроки не запоминают наработки. В академии «Реала» я понял, что нет ничего страшного в повторении занятий, чтобы они откладывались в умах футболистов. Это занимает не так много времени в недельном цикле, но помогает адаптировать игроков под тактику.
— В «Севилье» вы работали с Унаи Эмери. Каким он запомнился вам как тренер и человек?
— Он уделяет очень много внимания тактике и своей работе, смотрит за каждым действием на поле. У Эмери очень хорошие помощники и аналитики, его футболисты всегда готовы физически. Унаи — машина, он любит свою работу. В каких-то моментах он показывает на своем примере — делает рывок на тренировке, например.
Я помню его как игрока, встречался с ним на поле. Эмери очень изменился, когда стал тренером. Сейчас он еще больше углубился в работу. Его всегда приятно слушать, Эмери — компанейский человек, который готов пообщаться в любой момент. Унаи умеет пошутить, у него есть контакт с игроками, но он знает границы, которые нельзя переходить.
— Насколько тяжело вашему сыну Денису было попасть в академию мадридского «Реала»?
— На самом деле очень многие люди ошибаются, говоря, что я как-то поспособствовал его попаданию в «Реал». Ведь на тот момент я выступал за «Бургос». Денис сначала попал в сборную Бургоса, а потом в команду области Кастилия-Леон. Он играл на турнире, где выступали команды разных муниципалитетов округа. Денис очень хорошо сыграл, забил несколько мячей, и ко мне подошли селекционеры «Реала», выразив желание видеть его в академии. Через пару дней у меня был выходной, я встретился с руководством академии «Королевского клуба". Через две недели мне позвонили и сказали, что готовы предоставить запрошенные условия. С этого момента Денис стал футболистом «Реала», ему тогда было 11 лет.
https://matchtv.ru/football/matchtvnews ... Cherysheva Виктор Файзулин. Легенда «Зенита» — об удивительном детстве в Находке, праздновании Нового года, самых любопытных моментах карьеры и многом другом.
— Тогда давайте вернемся в ваше детство, которое прошло в Находке. Каким был там ваш Новый год?
— Как и само детство — очень веселым. До моих 18 лет жили в бараке с очень длинным коридором, удобствами на улице и общей кухней. Но так повелось, что все друг с другом общались и жили как одна большая семья. Хотя в общей сложности там было около двадцати семей. Еще помню, была печь, все на ней перед Новым годом готовили. Очень дружили! Делали общей праздник с викторинами, конкурсами, призами и так далее. Причем старшие придумывали все это для младших. Было круто и очень ярко! Несмотря на то, что это были разные слои населения. Новый год же в любом случае всех объединял еще больше. Всю ночь гуляли часов до 6-7 утра.
— В Находке было сложно с другим жильем?
— У нас просто так повелось. Хотя отец, будучи моряком, в принципе неплохо зарабатывал. И, наверное, мы могли купить квартиру. Но так получалось, что никто особо к этому не стремился — не было необходимости. Может, потому, что жили весело и классно. И все это, включая условия, было для нас нормой.
Сейчас родителям, конечно, периодически задаю вопрос — какого, спрашивается, черта мы жили в бараке. Но, скорее, в шутку. А если серьезно, у нас и машина была, и первые видики, и телевизоры на тот момент современные. Хорошо в общем жили, только без туалета и ванны (улыбается). На нашей улице всего четыре дома: два таких барака, как у нас, и две пятиэтажки. Все друг друга знают. С ребятами в одну школу ходим, родители работают вместе. Маленькая деревня на окраине города, который сам по себе на восточной окраине страны. В Новый год обязательно и на улицу выбегали, общались.
https://matchtv.ru/football/matchtvnews ... _Fajzulina Игорь Ледяхов - бывший футболист и тренер «Спартака».
— «Спартак» 90-х можно назвать большой семьей?
— Абсолютно. Когда в 92-м команда собралась, все приезжие были в основном, местных мало. Потому большинство игроков жили на базе. В том числе ребята, которые были женаты и с детьми. Прямо семьями там жили. Ни у кого квартир же не было. На втором этаже жили все семьями, а на третьем — холостые. Потому постоянно вместе собирались — обедали, ужинали. Как в одной квартире. Так что семья не только из-за атмосферы в команде, а потому что реально все вместе были.
Мы этим и отличались от остальных команд. После игр все вместе тоже собирались. Если выходной, то часто на шашлыки ездили всей командой. Возле Тарасовки есть водохранилище. Олег Иванович очень любил команду туда вывозить, чтобы перед игрой мы подышали воздухом, посидели, пообщались. Коллектив был спаянный.
— Как вы решились поехать из «Спартака» в Испанию?
— Понял для себя, что надо попробовать силы в более сильном чемпионате. Все-таки в России уже три года становился чемпионом. Выиграл все здесь. Поэтому отправиться в одну из сильнейших лиг Европы — шаг вперед. В итоге даже не раздумывал, когда получил предложение, сразу принял его и поехал в Испанию.
— Быстро адаптировались?
— Да, но не сразу. Хорошо получилось, что я поехал не в середине сезона, а как раз попал на подготовку перед стартом чемпионата. Это очень положительную роль сыграло. Потому что скорости на тот период там были для меня запредельными. У нас же в сезоне одна-две игры на таких скоростях, а там каждое воскресенье. Потому вопрос адаптации тоже стоял, конечно. Но мне хватило сборов, продлившихся два месяца. Немножко тяжеловато было, но зато в чемпионат уже вошел без особых проблем.
— В чем для вас был и есть кайф в жизни в Испании?
— Опять же, футбол там спорт номер один. Буквально каждый человек говорит о футболе. Даже проводился социологический опрос о важных вопросах в стране для испанских жителей — футбол стоит на первом месте, а уже далеко после него все остальное. Я уже не играю много лет, но меня встречают болельщики в Барселоне, и до сих пор узнают. Хотя я играл на севере страны, а не там. И я не выступал в настолько известных командах, а играл в каком-то смысле на периферии. И где бы я ни был — меня узнают.
— Была ли когда-то возможность уехать именно в топовый испанский клуб?
— Разговоры разные были. Про «Эспаньол», например. Если брать очень сильные команды, то был интерес со стороны «Барселоны». Но без конкретики. Это разговорами и осталось. Было и было. Конкретное предложение было от «Тенерифе», который тоже играл в Примере тогда. Немец Юпп Хайнкес тогда тренировал эту команду. Клуб был готов заплатить «Спортингу», но договориться не получилось.
https://matchtv.ru/football/matchtvnews ... a_Ledahova
Вернуться к началу
