Игорь Денисов. Экс-полузащитник «Зенита» и сборной России дал большое интервью. На YouTube-канале бывший футболист около часа отвечал на вопросы о «Зените», детском футболе и других темах.


Об угрозах в детском футболе.

«Здесь грязи больше, чем в большом футболе: там лично меня никто криминальными авторитетами не запугивал. Мне звонит папа одного игрока, который у меня сидел на замене. По мне, слабый ребенок. Я всегда откровенно такое говорю, в глаза.

Звонит сначала его мама и говорит: «Почему, Игорь Владимирович, ты не ставишь моего сына?» Я говорю: «Разберусь с вашим сыном один на один, и он все знает». «Ты нам развалил команду, ты привез каких-то там», тому подобное, там столько слов мне. Отвечаю: «Женщина, давайте мы не будем лезть в мою работу. Это мой выбор, я отвечаю за результат». Повесил трубку, пришел к мальчику, говорю: «С сегодняшнего дня ты отстранен. Вот, потому что позвонила твоя мама, наговорила мне, мягко скажем, некрасивых слов».

Прошло три недели, звонит папа. Говорит: «Ты при всей команде обозвал мою жену плешивой и психичкой». Я говорю: «Что?» — «Если ты не извинишься перед ней, к тебе приедет Шарко Молодой, есть такой криминальный авторитет. И тебе конец». Прямо так говорит. Отвечаю: «Как я могу перед детьми назвать вашу жену плешивой? Представляете, плешивая истеричка. Я такого слова-то не знаю, что такое плешивая».

Они начали разбираться. Потом папа берет телефон и говорит: «Давайте закончим этот балаган». Они все выдумали из-за обиды, что сына посадили на замену. Вот такое в детском футболе сплошь и рядом».

https://www.sport-express.ru/football/r ... u-2306339/


Александр Макаров брал юношеский Евро с Головиным — а в 24 его доконали травмы.

Александр Макаров — автор предпоследнего удара в серии пенальти финала юношеского Евро-2013. В отличие от других победителей того турнира — Дмитрия Баринова, Рифата Жемалетдинова, Александра Головина и даже однофамильца Сергея Макарова — карьера Александра драматично оборвалась. От двух разрывов крестообразных связок Макаров так и не оправился и очень рано закончил с футболом.


— Слуцкий ставил на звезд, но при Гончаренко они разъехались. Шанс для тебя?

— Я и правда мог бы зацепиться, хотя бы под замену. Тут сказалась моя эмоциональность, амбициозность. Мне виделось, что Гончаренко мне не доверяет, даже чехлит. Только сейчас осознаю: уровень я по-прежнему не тянул. Хотелось играть, так что я постоянно просился в аренду — уже вторую, при Слуцком я полгода провел в «Балтике».

— Нельзя было перетерпеть? Тикнизян, Марадишвили, Хосонов у Гончаренко выходили — мог бы и ты.

— Сыграло самолюбие, тщеславие. На сборы приезжают ребята молодые: 1997, 1998 года. А я-то старше. Их выпускают в товарищеских матчах, а меня — не всегда. Я подобиделся. Гончаренко говорил: «Работай, старайся». Но, почему не ставил, не объяснял. А в один момент устал от моего недовольства, психанул и сказал: «Иди».

— Пропавший талант ЦСКА, за который тебе особенно больно?

— Святослав Георгиевский.

— Ожидаемо.

— Это невероятный футболист был! Решал исход матча в одиночку. Даешь ему пас, а он накручивает двоих–троих, отдает на пустые или кладет сам. Не заиграл только из-за своего характера. Свята приходилось заставлять выполнять хоть какую-то работу. Ему было все лень. Блистал он по настроению.


— Кто был главным талантом юношеской сборной Хомухи?

— Индивидуально никто так уж не выделялся. Взять атаку: Шейдаев, Зуев, Жемалетдинов, я — были хорошо готовы, умели обыгрывать один в один, убежать. Но кого-то одного среди нас не отметить. Хомуха добился симбиоза: мы были друг за друга, работали как один механизм. Не уступали никому в дисциплине, тактике, самоотдаче. А главное — идеально понимали требования тренера. Не понять было нереально: все до мелочи. Разбирали свои же тренировки: утром прошла, вечером анализируем.


— Успел заработать?

— На квартиру в Москве. Благодаря маме. Честно, я любил спускать деньги на шмотки, часы, айфоны. Спасибо маме — она настояла: «С каждой зарплаты будешь отправлять по 150–200 тысяч». С этих накоплений я и взял жилье. Если бы не мама — не знаю, как бы сейчас жил.

https://sport24.ru/football/article-sry ... dr-makarov


Агент Маньяков.

— Последний человек, перед которым вы извинялись?

— Из футбольного мира? Володя Кузьмичев. Давняя история. Он возглавлял академию «Локомотива», а наше агентство представляло интересы пятерых игроков из «Мастер-Сатурна».

Володя говорил: «Давай пацанов к нам, в «Локо». Не пожалеешь». Были еще предложения от «Спартака» и ЦСКА. Но мы выбрали академию «Краснодара». Всю пятерку туда отвезли. К сожалению, в большой футбол из этих ребят пробился лишь Илья Петров, сейчас играющий за «Балтику».

А перед Кузьмичевым я виноват. Не позвонил, не предупредил. Просто слился. Время спустя, конечно же, извинился. Но все равно стыдно.


— В ЦСКА ваш главный клиент — 19-летний Матвей Кисляк. Многие поражаются, что он не только закрепился в старте, но и выглядит очень уверенно. Для вас это тоже сюрприз?

— Нет. Вспоминаю разговор с Владимиром Волчеком, который тренировал юношескую сборную 2005 года рождения. «Почему Мотю не вызываешь?» — «Поверь, это будет классный футболист. Но он должен повзрослеть, окрепнуть...»

Так и получилось. Из мальчика превратился в мужчину — и попер. В последнем туре даже против «Зенита» не стушевался. Вот честно — приз лучшего игрока матча я бы отдал не Мантуану, а Кисляку.

К основному составу его начал подтягивать еще Федотов. Но на поле Мотя выходил от случая к случаю. Прошлым летом ЦСКА принял Николич, и я сразу спросил, нужно ли Кисляку искать аренду. Марко ответил: «Нет. Парень хороший, игровое время точно будет».

https://www.sport-express.ru/football/r ... l-2306342/

Кисляк — молодая звезда ЦСКА.

Полтора года назад Матвей Кисляк отметил свой дебют за ЦСКА и 18-й день рождения голом в ворота «Оренбурга».

«Кисляк показывает самый серьезный прогресс после Головина», — заявил Роман Бабаев.

— Десяткой ты был в «Чертаново»?

— Ага. Кем я там только не играл. Даже нападающим. Но да, в ЦСКА переходил именно десяткой. Игдисамов перевел меня чуть ниже — играл шестерку и восьмерку. Дмитрий Игоревич — тренер, который поверил в меня и больше всего мне дал в карьере. Посвятил меня во множество тонкостей — например, как важно принимать мяч не на месте, а сразу с уходом. Благодаря Игдисамову я попал в основу, уже понимая футбол, и впечатлил тренерский штаб Федотова. Физически тогда я был слаб — именно знание деталей помогло задержаться в основе. А кондиции я набрал.

— В «Чертаново» ты отставал еще сильнее?

— Всегда был самым-самым мелким, на голову ниже других. Даже в «Чертаново» многие тренеры говорили: маленькие не будут играть. У Дмитрия Игоревича такого принципа не было. Первых мест мы с ним не занимали, но всегда были близко к тройке. Некоторые тренеры, беспокоясь за свое место, хотят побед здесь и сейчас. Даже сейчас смотрю на ребят 2009–2010 годов: ростом с меня, но позже, когда физика решает меньше, такие отпадают.

А Игдисамов жертвовал результатом, чтобы вырастить игроков, в которых видел потенциал. Клуб верил в Дмитрия Игоревича, а он — в меня, Глебова, Рядно (в аренде в «Родине». — Sport24), Рената Голыбина (сейчас хавбека КАМАЗа. — Sport24) и других.

— Кто главный талант?

— Мы с Глебовым пришли в ЦСКА с разницей в два месяца. И с тех пор я не видел игрока с такими качествами, особенно скоростью, как у Кирилла. Раньше часто не забивал после выходов один на один, но сейчас стал хладнокровнее — да и после тренировок отрабатывает и наработал почти стопроцентную реализацию.

— А из тех, против кого ты играл?

— Батраков всегда был самым маленьким на поле, но при этом очень умным, а по словам Игдисамова — вообще одним из сильнейших по 2005 году. Я это понял за один матч: Батраков лишен бешеного дриблинга Ямаля, но уследить за ним мне, опорнику, было тяжело. Вроде мы в атаке, мяч под контролем — но стоит мячу прийти к Батракову, он принимает такое решение и так быстро, что ты ничего не успеваешь. Ты подумал, что накрыл Лешу, — а он уже сделал пас, причем вперед.

— Кто лучший в России в твоем амплуа?

— Обляков. То, что есть в Ване, ни в ком больше не вижу. Он на каждую тренировку идет с детским азартом. Почти всегда первый по пробегу. Не любит уступать даже на тренировках, злится. Ну и шикарные передачи, видение поля — с таким рядом очень круто. Топовый, недооцененный игрок. На переднем плане в ЦСКА всегда были те, кто больше забивал. Например, Чалов. А Ваня — скрытый лидер, как Джака или Вирц в «Байере», Гравенберх в «Ливерпуле». О них мало кто говорит — хотя они вносят очень большой вклад. Ваня такой же. Русский Вирц, получается (смеется)!

— А почему вообще «Чертаново»?

— Папа выбрал: «Ты должен быть там». Первое время было тяжело. Никто особенно не помогал. Ничего, со временем стало комфортно и весело, как дома. Вспоминаю чертановское время с теплотой. Пусть уход и получился не самым красивым.

— Что так?

— Отпустили меня не особенно спокойно, разошлись не в идеальных отношениях. Я не понял их отношение ко мне, а они — мой уход. А я просто хотел сменить обстановку. Понимал: необходимо двигаться дальше.

— А в ЦСКА сразу пошел прогресс?

— Да, при том, что было так же тяжело, как в «Чертаново». Но мне нужно было выйти из зоны комфорта. Я в том возрасте многого добился, в голове замелькали странные мысли — а смена команды заронила в голове мысль: «Нельзя поднимать голову, нужно работать». Сейчас могу признать: в «Чертаново» я какое-то время с короной ходил. Понял это только в ЦСКА — и это стало огромным ударом для меня. Но закалило.

https://sport24.ru/football/article-731 ... ym-zidanom


Главный тренер «Акрона» Заур Тедеев — о Дзюбе, Карпине, Хусанове и детском футболе
«Гол Артема «Зениту» — учебное пособие!»

— Наверное, самое яркое действие Дзюбы на поле в первой части сезона — гол головой в ворота «Зенита» (2:1).
— Для меня этот гол показателен во многих аспектах. Он — хорошее учебное пособие для нападающих, которые хотят играть на очень высоком уровне. Дзюба продемонстрировал всем, как футболист, не обладающий сумасшедшими скоростными качествами, может за доли секунды освободиться от опеки. Артем все выполнил настолько быстро и скоординированно, что защитник питерцев (Родригао. — Прим. «СЭ») на мгновение потерял нашего форварда из виду. В итоге Дзюба бил головой по воротам уже без какой-либо помехи. Это, поверьте, знак качества! А ведь дело происходило в штрафной площади, где с тобой, как правило, играют до конца, тело в тело. Но Артем сыграл, как говорится, в две диагонали.

— Поясните, пожалуйста.
— Сначала он сыграл в ложную диагональ, при открывании отвалился от соперника. И мяч настиг его во второй диагонали. Но опять же: как Артем освободился, как он интуитивно почувствовал, куда все-таки прилетит мяч после подачи Роберто Фернандеса! Мы подробно, можно сказать, под микроскопом, разбирали этот гол. И пришли к выводу: его нужно включать в учебные пособия для детей из академий. Очень полезное упражнение для воспитания, развития центральных нападающих.


— Но почему у нас нет своих центральных защитников?

— Хороший вопрос. Тут нужно затрагивать тему детского футбола. И я готов высказать свою идею. Наверное, настанет время, когда клубы, имеющие свои академии, будут делать заказ детским тренерам.

— В смысле?

— Допустим, в «Акроне» есть понимание, что через несколько лет Родри станет старше. И нам нужно за этот срок в академии воспитать своего центрального защитника, который по модельным характеристикам напоминал бы португальца, соответствовал бы его уровню. Обладал бы определенными параметрами, соответствующей ментальностью. Вот тогда сама система подготовки в академиях выйдет на другой уровень. Она будет иметь ярко выраженный индивидуальный характер. Все будет индивидуализировано — от и до, чего сегодня нам явно не хватает.

— Из академий выпускаются плюс-минус одинаковые футболисты?

— По-моему, в академиях нужно готовить именно индивидуально развитых игроков. Надо работать над всеми параметрами, развивать и технику, и тактику, и психологию, и ментальность, и «физику». Но к каждому подходить индивидуально. А у нас ребят выхолащивают к 18 годам только потому, что ставка сделана исключительно на результат! У нас многие ребята не доигрывают до 30 лет! Почему? Просто устают от травм и нагрузок. А все это идет из академий. У нас же часто даже не контролируют количество сыгранных матчей в детском и юношеском возрасте. И к 18 годам парень уже устал...

— Печально.

— А все почему? Потому что во главе угла во многих академиях лежит принцип: надо добиться результата любой ценой! Это в корне неправильно. Нужно не результата добиваться любой ценой, а готовить футболиста под конкретный запрос первой команды. И не нужно давить на детских тренеров. Они сами должны набивать шишки, ошибаться. Саму идеологию необходимо менять в академиях, понимаете? Я в «Акроне» постоянно говорю детским тренерам: «Вы всегда можете прийти на тренировку первой команды, принять участие в процессе». Мы открыты в этом плане, готовы к диалогу.

Так что своим вопросом про центральных защитников вы подняли глобальную проблему. Она касается не только «Акрона», но и всего российского футбола. Можете мне с ходу назвать, где постоянно в старте выходят в центре обороны два россиянина?

— «Ростов».

— Да, пожалуй. Там есть пара Осипенко — Мелехин. Да и то вместо Мелехина нередко играет легионер Сако. В ЦСКА есть Дивеев, но в первой части сезона рядом с ним выходили Мойзес и Роша. Трудно найти двух сильных центральных защитников. А разве много у нас центральных нападающих? Нижних опорников? И это вопросы ко всем нам... У нас одни «десятки» растут.

Надо просто аккуратно выстроить процесс подготовки. Работать в контакте с тренерами, родителями, агентами и так далее. Находить общий язык между собой, а не кричать, что «это все зло»!

https://www.sport-express.ru/football/r ... e-2305662/

Разговор с Рахимовым о «Рубине».

— Один новичок в команде был, воспитанник Калмурзин, который даже в контрольных матчах несколько минут получил. Что можете сказать про него? Какие у него перспективы?

— Все три сбора Рамиль провел с нами. Желания у него много. В таком возрасте старается проявить свои лучшие качества. Но я вижу достаточно много пробелов. И особенно техническом и тактическом плане. В этом возрасте игроки, которые приходят в первую команду, должны быть обучены. Вчерашний пример — если вы посмотрите матч «Аякса», там в составе выходит шестнадцатилетний футболист. Он выходит не потому, что он должен, что ему нужно дать шанс. Он выходит потому, что он этого заслуживает. И за ним, естественно, я следил, пока не было замены. Очень хороший уровень техники, много борьбы выигрывает в опорной зоне. Правда, с бельгийским паспортом, но играет за нидерландскую команду. Параллельно заметил, что у команды «Буде-Глимт» тоже был в запасе шестнадцатилетний игрок. Они просто так в команду не попадают. Там нет такого, что нужно давать шанс. Игроки должны быть обучены до того, как они приходят в первую команду. В первой команде они должны подписывать контракт и конкурировать.

Мы просматриваем футболистов академии 2007–2008 гг. р., у меня есть много замечаний. По тому же Рамилю Калмурзину — большой дефицит — в технической оснащенности, исполнении, скорости принятия решений, позиционной игре. И мне кажется, что эта системность должна присутствовать и в академии. Потому что в первую очередь это те качества, на которые потом обращают внимание профессиональные команды. Есть скорость, есть техника, есть понимание футбола, есть умение вести борьбу. Это основы, к которым нужно стремиться. А это повторение целей на уровне академии.

— Но есть примеры Рожкова и Васильева, где с технической оснащенностью все лучше.

— Я вам назвал четыре качества. Они не могут выпадать. Это основа. Ты не можешь иметь хорошую техническую оснащенность, но не бегать. Или не вести борьбу. Мы с Васильевым тоже так же разговариваем. Отлично работаешь с мячом, но обрати внимание, какое количество потерь ближе к воротам соперника, а ты игрок атакующий и много проигрываешь единоборств, даже когда теряешь мяч, плохо вступаешь в эту борьбу. Без этого как играть? Мы видим в этом пробел. В том, что он креативный, с хорошим мышлением, но мы не можем всю игру жить одним-двумя эпизодами. Существуют другие фазы игры. И ты проводишь 90 минут на поле, владея мячом 3 минуты. Все остальное — игра без мяча.

— Он хотя бы за эти сборы прибавил?

— Он очень старается, очень. Я верю, что он еще добавит. Это как раз тот момент, когда надо перепрыгнуть, переключиться. Кто в футбол играл, тот знает, как это происходит. У меня было то же самое в 17-18 лет. Я не стал рисковать в те моменты, где сам себя можешь травмировать, когда идешь в эти стыки, в эту борьбу, прыгаешь, играешь головой, отрабатываешь все эти моменты. Только переступил это — все пошло. То же самое касается молодых футболистов. Я верю, что это не предел. Они должны уметь терпеть психологическое давление. Оно бывает во многих эпизодах. Это самое сложное. Это стержень, который вырабатывается.

https://matchtv.ru/football/matchtvnews ... m_o_Rubine

Факел.

Новые принципы селекции.

Развитие академии «Факела»

Развитие футбольной Академии невозможно без качественного скаутинга. Именно скауты находят перспективных игроков, оценивают их потенциал и помогают строить команду будущего. Академия «Факел» им. В.Г. Проскурина системно развивает это направление, и сегодня скаутская служба получила новый вектор развития.

В ноябре 2024 года в Академии «Факел» им. В.Г. Проскурина впервые был организован конкурсный отбор скаутов. Любой житель Воронежа и области, мечтающий начать карьеру в футболе, мог подать заявку, пройти собеседование, выполнить тестовое задание и пройти стажировку. Из десятков претендентов в финальный состав вошли три специалиста, которые теперь помогают клубу находить перспективных игроков.


– Мы в несколько этапов провели конкурсный отбор скаутов. Изначально все желающие могли прислать резюме. После чего состоялись собеседования с конкурсантами. Они прошли тестовые задания. В итоге возможность пройти стажировку в клубе получили девять человек. А уже из них мы отобрали трёх специалистов, с которыми продолжим сотрудничество. Их задача – посещать турниры в Воронежской области и находить юных талантливых футболистов. Что будет способствовать прогрессу воспитанников нашей Академии. Отмечу, что за время стажировки, скауты успели найти и пригласить 12 талантливых футболистов, которые уже занимаются в нашей Академии, – отметил заместитель спортивного директора по развитию молодёжного футбола Владислав Кожемякин.

Константин Маношин, Дмитрий Тюнин и Сергей Минаков — прошли тщательный отбор, доказав свою компетентность и готовность к работе. Теперь перед ними стоит важнейшая задача: поиск и привлечение в Академию самых талантливых молодых футболистов.


Каким должен быть игрок Академии «Факел»?

Каждый из скаутов выделяет ключевые качества, которыми должен обладать юный футболист, чтобы получить шанс в Академии.

Константин Маношин: «Прежде всего — характер. Игрок должен бороться за своё место, не сдаваться при первых трудностях. Мы ищем тех, кто хочет работать и развиваться».

Дмитрий Тюнин: «Футбольный интеллект. Важно, чтобы игрок умел принимать решения на поле, понимал игру, мог адаптироваться к разным ситуациям».

Сергей Минаков: «Потенциал. Мы оцениваем не только текущий уровень футболиста, но и его перспективы. Важно видеть, насколько он может вырасти через 2-3 года».

https://fakelfc.ru/news/view/9753-novye ... y-selekcii

Виктор Файзулин

Разговор с обладателем Кубка и Суперкубка УЕФА в день рождения.

— А что с детским клубом «Алгоритм»?
— Это изначально был недолгосрочный проект, рассчитанный на полтора-два года. Хотели посмотреть питерскую молодёжь, которая никому не нужна. Сделали всё возможное, чтобы ребята заиграли. 10-11 человек продолжили карьеру в профессиональном футболе. На этом тему закрыли. Это больше исследовательская работа была.

— И какие выводы сделали?
— В разных школах к ребятам по-разному относятся, даже в плане профессионализма, мотивации. Кто-то приходит — сосиску в тесте ест перед тренировкой. Кто-то упражнения на пресс ни разу в жизни не делал. Абсолютно разная подготовка. Второй вывод: молодёжь недостаточно обучают. Дефицит тренерских кадров — проблема не только Питера, но и всей страны. Однако главное, что я понял о современной молодёжи — она недостаточно настойчивая, пасует перед проблемами. Причину ищут не в себе, а в других — тренерах, агентах. Вера в себя у них быстро угасает. При первых же сложностях бросают футбол и идут в заправщики, доставщики пищи. Не хватает духа, настойчивости, мечты, мотивации. Не знаю, с чем это связано. Может быть, с менталитетом нашим. Всё-таки культа футбола в России нет, мощной популяризации не ведётся. Это чувствуется.

— Даже в Питере со всеми его победами этот культ не развился?
— В Питере он, может, и присутствует в каком-то виде. Я говорю в целом про российскую молодёжь. Может, у неё сегодня слишком много соблазнов. Есть у него мечта — и он идёт за ней. Но как только сложности возникают — пасует. Кому-то настойчивости не хватает, кому-то — мотивации. Вроде бы и была мечта, а оказывается — не такая уж и сильная. Даже на протяжении моих 10 лет в «Зените» через команду проходила масса одарённых ребят из дубля. Классные, техничные, с потенциалом, а потом просто пропадали. Мне самому хотелось понять, в чём причина. С этой целью мы и создавали команду. Всё, что хотел узнать, я получил.


— В родной Находке бываете?
— На днях вернулся [оттуда]. Летал по делам. Стараюсь хотя бы раз в год бывать на малой родине. Из родни там дядя с тётей остались. Друзья, конечно. А близкие родственники давно в Питере.

— Как там вообще жизнь?
— Прекрасно.

— Вы без иронии? Работа есть?
— Дальний Восток развивается. Находка — самый большой порт в регионе по грузообороту. Там теперь ТОР — безналоговая территория. В первые пять лет нет налога на прибыль. В регионе сейчас на самом деле интересно строить компании. А ещё в Находке самое красивое и лучшее в России море — это 100%. Куча морепродуктов. Людям есть чем заниматься. Народ там предприимчивый в целом, занимаются кто чем. До Токио или Сеула час лететь, до Пекина — два. Там своя история, направленная на азиатский рынок. Всё чуть-чуть по-другому сложено, чем в остальной России.

— А профессионального футбола больше нет?
— Пока нет. Профессиональные клубы остались только в Хабаровске и Владивостоке. Грустно, конечно, но что сделаешь.

— А нужны ли профессиональные клубы в том регионе вообще, учитывая тяжёлую логистику?
— Мало кто об этом говорил, а я скажу. У нас настроили академий: «Зенит», «Спартак», ЦСКА, «Локомотив», «Краснодар» и так далее. Раньше футболистов туда забирали с 14-15 лет, а теперь выдёргивают с 10-11. Из Находки тоже ребята уезжают: из последних — Сарвели, Кирш, в «Краснодаре» есть молодые. И так не только в Приморье — везде. Их зовут — они уезжают. Академии выметают с мест всех лучших футболистов. А потом что получается?

— Что?
— Ребята с 11-12 лет оказываются в тепличных условиях: питание, проживание, экипировка и так далее. С 12 до 18 лет у тебя нет ни мамы с папой, ни улицы, ни какого-то быта. Только футбол, школа, столовая, и всё. Некоторым даже с базы нельзя выходить без разрешения воспитателей. Ребята реальной жизни не знают: что такое поругаться, подраться на улице или поухаживать за девочкой. А потом наступает выпуск. В первую команду попадают единицы, остальные разъезжаются по арендам. Естественно, они попадают туда совершенно сырыми. Они не понимают, что такое борьба за деньги.

— Оказываются неприспособленными к взрослой жизни?
— Абсолютно. Когда я был в «Акроне», приехали ребята: а что, у вас шведского стола нет? Говорю: парни, поешьте, что дают, и идите тренируйтесь. Их выкинули, а они совсем не понимают, что происходит. Не приспособлены к борьбе кость в кость, к конкуренции со взрослыми мужиками. В моём понимании это большая проблема. В моём детстве в любом регионе страны была профессиональная команда, и талантливых местных мальчишек туда всегда подтягивали, иногда даже раньше, чем нужно было. В 16 с половиной лет я уже играл во Второй лиге. А забрали бы меня и ещё 20 таких же пацанов из Находки в 12 лет — непонятно, что бы со мной стало. Сейчас же во Второй лиге вообще нет никакой подпитки — всех талантливых академии уже вычистили. Клуб открывается, а через пару лет закрывается. Какой смысл, если денег на этом не заработать, народ не ходит, да ещё и местных нет? Для чего такая команда нужна? Я тоже не понимаю. С этим пытаются что-то сделать. Вроде бы приняли правило, ограничивающее переходы в детском футболе. Надеюсь, эта программа хотя бы немного снизит отток талантов из регионов. Уверен, что приморские ребята будут востребованы в тех же Хабаровске и Владивостоке. Ну и родители будут только за, чтобы их дети росли рядом, под боком.

Сейчас же академии просто забирают всех перспективных и никакой ответственности за них не несут. Взяли, а через два года выкинули. Парнишка большой город повидал и вернулся. Что у него в голове происходит после этого, не представляю. Эту историю нужно прекратить, хотя бы упорядочить. Всё равно в каждом регионе есть хоть какая-то команда. Хотя бы до какого-то возраста пусть лучше там остаются.


— Следите за борьбой Денисова за справедливость в детском футболе?
— Слежу, да. Гарик сейчас принял в СШОР «Зенит» команду 2011 года. Я даже был на его турнире.

— Его борьба с системой обречена?
— Я читал его высказывания насчёт низких зарплат. Во-первых, хотелось бы узнать, как государство смотрит на этот вопрос. Если государство такие зарплаты детских тренеров считает нормальными, с этим, я думаю, ничего не сделаешь.

— Почему его никто публично не поддерживает?
— А как поддерживать, что нужно сделать? Давайте я поддержу. Ну, конечно, у детских тренеров колоссально маленькие зарплаты. Приходится где-то подрабатывать. Так и в моём детстве было. Мой тренер с понедельника по пятницу работал на грузовике, а в субботу-воскресенье, в свои выходные, с нами занимался. Чтобы вы понимали, до 16 лет у меня были две тренировки в неделю. Всё остальное время мы бегали на улице и ждали этих тренировок, как манны небесной. Представьте себе, каково 16-летнему футболисту тренироваться дважды в неделю.

— Как же дошли до профессионального футбола?
— Сейчас в это сложно поверить. Сюр какой-то! Дошёл не благодаря, а вопреки.

— Выходит, ничего не изменилось?
— Получается, за 25 лет ничего не поменялось. Зарплаты такие же низкие. Что с этим делать, наверное, государство должно задуматься.

https://www.championat.com/football/art ... semak.html


Владислав Радимов.

– Игорь Денисов говорил, что не понимает что такое голландская система, которую внедряли в академии «Зенита». А вы?

– Назвать можно как угодно – голландская, испанская, французская. Но ключевое – воспитание индивидуально сильных футболистов. Вот и все.

Простой пример: сейчас дети стали меньше работать во дворах. Посмотрите сами – почти нигде не играют уже. А раньше это было огромной частью воспитания.

После секции мы шли во двор – по 10-12 часов рубились там. Помню, приду домой, супа поем – и обратно. Взял собаку, типа гуляю, а сам тренируюсь. Сейчас – без обид – футболисты в академиях тренируются максимум 10-12 часов в неделю.

Ну и кто будет сильнее: футболист из академии, который 12 часов занимается в неделю, или Радимов, который 12 часов в день возился с мячом?

– Радимов.

– Ну это не только про количество часов.

Опять же – двор чему учил? Условно, выходишь против маленьких мальчишек – обыгрываешь их, совершенствуешь технику. Выходишь против амбалов каких-нибудь (а если они еще и поддатые) – надо увернуться, чтоб не лупанули по ногам, правильно? И ты бьешься с ними, не хочешь проиграть. В снег, лед, грязь после дождя. И ты психологически готов, потому что уже так делал.

Сейчас же у всех возрастов – идеальные поля, мячи, форма. Замечательно, я бы мечтал об этом. Но мир изменился – максимум 10 процентов ходят во двор совершенствоваться. Дорабатывать. Это очень мало.

Не было в СССР каких-то особых методик – сейчас гораздо лучше. Мы просто очень много и везде играли в футбол.

– А как это менять?

– Не знаю. Во двор всех не выгонишь – его уже нет. Это нам повезло – не существовало никаких гаджетов. Иначе и я бы в них сидел.

Думаю, мы должны компенсировать это [отсутствие дворового футбола] тренировочным процессом.

– Создать иллюзия двора – по количеству тренировочных часов в неделю и индивидуальной работы?

– Да. Нужно банально больше касаний мяча в день.

Товарищ был на стажировке в «Аяксе» и рассказывал историю – мальчишкам раздают мячи маленького размера («двойки»), такие еще в качестве сувениров в фан-шопах продают. И пока они идут от автобусной остановки или метро до раздевалки, ведут эти мячи, возятся с ними.

Представьте, если нашим парням дать такое задание?

Даже любопытно посчитать, сколько раз парень обведет прохожих, удержит мяч, чтобы в лужу не укатился, об забор в стенку сыграет – идя от «Академической» до поля 20 минут и обратно.

По сути, он перед и после тренировки проведет еще одно дополнительное занятие на чувство мяча, технический комплекс, улучшит контроль.

Разве это трудно?

– Еще мнение – из-за климата у нас не может быть координации как у бразильцев, например.

– Слушайте, а во времена Аршавина другая погода была? На улице минус 35 – в школу никто не ходил, холодно. А знаете, куда шли? На коробку.

Какая нахрен координация? Причем это здесь?

Видели, как Быстров бегал во время карьеры? Задрав голову, высоко поднимая бедро, но скорость сумасшедшая. А Денисов каким был? Но вы попробуйте обыграть его даже на тренировке – да он убьется на поле. Игорь же при мне начинал – Петржела делил на двусторонках: ветераны против молодых. Они нам вообще ни в чем не уступали – лупились так, что мама не горюй.

https://www.вражий сайт/mediafootball/blo ... z867116383


Александр Головин.

— В интервью Нобелю ты говорил, что тебе грустно видеть, как футбольное поле в Калтане, появившееся за счёт средств с твоих солидарных выплат, становится хуже с каждым годом. Эту проблему не решить?
— Мне кажется – нет. Не решить. Там всё очень запущено. Кому следить? Людей нет, денег нет. Администрации нашего города это не особо интересно. Сожгут это поле, не сожгут – всем без разницы. Если стелить новое, то и оно через какое-то время в негодность придёт. Мне грустно такое видеть. По всей Сибири в плане футбола происходит беспредел. На него всем всё равно.

— Что тебя в Калтане расстраивает, помимо отношения к футболу?
— В основном — футбол. Когда был мелким, столько видел классных игроков в Сибири… Мне казалось, что там каждый второй талант, который должен куда-то пробиться. Но они все пропали, потому что о них никто не узнал, их никто не видел никогда. Мне повезло, а остальным нет. Когда тебе становится 16-17 лет в такой ситуации, начинаешь заниматься другим, чтобы зарабатывать. Одно дело играть в московских академиях, а другое – в Сибири. Из-за этого мне грустно. Даже турниров для детей стало очень мало.

https://www.championat.com/football/art ... h-lch.html

Талант уехал из России, пропал — и наконец напомнил о себе! Вот где всплыл воспитанник «Локо», игравший в Испании

Еще несколько лет назад воспитанник «Спартака» и «Локомотива» Никита Иосифов считался одним из самых перспективных футболистов России. Парень играл за молодежную команду железнодорожников в Юношеской лиге УЕФА, затем выступал за «Казанку» в первенстве ПФЛ, а летом 2020-го дебютировал за «Локо» в РПЛ.

Иосифову пророчили большое будущее, а когда им внезапно заинтересовался «Вильярреал», стало понятно, что из него действительно может вырасти топ-футболист. В июле 2021 года Никита перебрался в Испанию и получил порцию похвалы от легенды «Сельты» Александра Мостового.

https://sport24.ru/football/article-746 ... aka-i-loko


Агенты запрещены, родителям нельзя критиковать детей. Как работает «Акрон Академия»?

– Родители могут присутствовать на тренировках или кричать что-то с трибуны?

– Есть режим посещений: родители не могут присутствовать на тренировках и просмотрах, попадают только на специальные мероприятия. Либо на матчи – они проводятся на территории Академии, стадион в эти дни открыт.

На собраниях с родителями прошу об одном: мы можем болеть, поддерживать, гнать команду вперед, но мы не в праве критиковать из-за неудачных действий.


– Что запрещено детям в Академии?

– Ничего не запрещено, но есть ряд рекомендаций. Например, со временем подъема и завтрака. Есть разрешенные продукты, время и порядок выхода с территории Академии – так мы вырабатываем профессиональный подход. При этом стараемся быть максимально лояльными к пожеланиям детей.

Стараемся, чтобы в 22 часа дети сдавали телефоны, ложились и спокойно спали восемь часов.

https://www.вражий сайт/football/blogs/3315682.html

Сергей Шергин – тренер «Акрона» по физподготовке
Почему в РПЛ нет скоростей и атлетизма, как в топ-лигах?


– Что удивило в детском футболе?

– Дети, которые сейчас занимаются в академиях, не совсем здоровое поколение: плоскостопие, сколиоз, вальгусная деформация коленного и голеностопного суставов. Есть дети с ожирением.

Мы, тренеры, понимаем, что лучше уже не будет. Важно учиться перестраивать работу. Индивидуализировать процесс: не может вся команда выполнять одно и то же упражнение. Условно, бежать кросс 10 км, как было раньше.

– Почему современное поколение – не совсем здоровое?

– Максимально банальный фактор – не стало улицы. Раньше с утра до вечера на всех коробках дети играли в футбол, волейбол, баскетбол. А сейчас даже ребята из академий получают освобождение от уроков физкультуры.

Поэтому главное, что стараемся исправить в тренировках: дать детям ту активность и двигательные навыки, которые раньше давал двор.

Плюс еще момент – восстановление. Если возьмем график 14-летнего футболиста, поймем, что он, скорее всего, ежедневно находится в дефиците потребления калорий. Утром у него легкий завтрак – какие-нибудь бутерброды с чаем да печенька. В школе – перекус, условные снэки. Потом на тренировку, на которую (в идеальном мире) надо брать бутерброды, финики, бананы. В противном случае – еще полтора часа без еды, и только дома полноценный ужин.

По итогу ребенок просто недоедает – то есть недовосстанавливается. Это порождает другие проблемы – со сном в том числе.

Как он будет успешно развиваться, выдерживать нагрузки?


– Четыре года назад я делал материал с руководителем научной группы РФС Евгением Калининым. Его главный тезис: мы тренируем футболистов как легкоатлетов, а это рушит адаптацию к современному футболу, который строится на взрывной работе, активной смене направлений. Что думаете?

– Есть такая проблема.

Большинство тренеров по физподготовке в детско-юношеском футболе – легкоатлеты. Понятно, они пытаются привнести свои опыт и знания. Только нужно четко понимать: легкая атлетика – цикличный вид спорта, где движения повторяются друг за другом. Конец одного цикла служит началом другого.

А футбол – ацикличный вид, где нет четкой структуры движений, она постоянно меняется исходя из условий игр или тренировки.

Простой пример: некоторые пытаются ставить технику бега детям в 13-14 лет. Я этого искренне не понимаю. Пустая трата времени. Навык уже сформирован, парню привычно проявлять максимальные усилия именно в своей стилистике. А его переделывают. В итоге футболист может не только не прогрессировать, но и потерять ту скорость и координацию, которые уже есть.

Но я бы описал проблему глобальнее – на мой взгляд, в России отсутствует силовая подготовка в футболе. Вообще.

– Что имеете в виду?

– Что такое сила? Это способность человека преодолевать внешнее сопротивление. Она лежит в основе любого физического качества – ловкости, координации, скорости. Если не будет силы в корпусе, ногах, руках, плечах, ты не побежишь быстро.

Современный футболист – выдающийся и максимально подготовленный атлет.

У нас же, когда тренер в детско-юношеском футболе слышит слова «тренажерный зал», думает, что ребенка посадят под штангу. Просыпаются мифы: например, что осевая нагрузка вредит во время скачка роста. Все свято в это верят. Но тут есть два ключевых момента.

Первый: силовая работа провоцирует выработку самых важных гормонов – тестестерона и соматропина (он же гормон роста), которые важны для развития ребенка не только как футболиста, а как человека.

Второе: силовая работа подразумевает не только штанги и гантели. Это и подтягивания, отжимания, поднятие корпуса – для вертикальной и горизонтальной стабилизации. Может использоваться минимальное оборудование – резинки, нестабильные полусферы, медболы.

Понятно, что в 12 лет идет акцент на проявление собственных силовых качеств, на правильной технике выполнения, обучении навыкам базовых движений. С минимальным оборудованием. После 17 лет – целенаправленная работа со штангой, к которой вы планомерно шли годами.

Если силовая работа выстроена грамотно и четко контролируется, она безопасна.

К сожалению, в России я бы назвал дефицитной позицию тренера по физподготовке [в академиях] – их не так много. Хороших тренеров – вообще единицы. А что касается специалистов по силовой подготовке – ну их практически нет.

Пальцев одной руки хватит, чтобы всех перечислить.

Когда работал в юношеской сборной, проводили два товарищеских матчах с Испанией. Что бросилось в глаза: насколько дети из Испании уверенно себя ощущали на поле. Насколько они были раскрепощены, как владели мячом и даже банально – как бегали.

Наши на их фоне выглядели скованными. Не умеющими работать со своим телом. Потому что база двигательной активности закладывается с детства.

В Европе мальчик с 12 приучается к силовой работе. К тому, что всегда выходит на поле через зал, чтобы целенаправленно переносить силу [полученную в зале] на скорость. Это целая программа. В один день – просто активация мышц перед тренировкой. В другой – развитие ног; в третий – рук или профилактика травматизма. Это обыденность там, и никто не скажет: «Эх, сегодня опять этот зал».

Так закладывается фундамент, а на взрослом уровне нагрузка выходит на новый уровень.

К сожалению, в России даже если и присутствует силовая подготовка, то редко осуществляется перенос силы на скорость. Например, ребята в академиях позанимались в зале, вышли на поле – и вроде бы должна начаться работа по смене направлений, переключение скоростей (рывок, торможение, спринт, удар). Та самая взрывная интенсивная нагрузка.

Вместо этого: парни выходили на поле и начали делать венгерку. Передачи низом, верхом, на средней высоте в одно-два касания. Возникает вопрос: зачем это делать именно в этот день, после силовой работы? Не понимаю.


– Идеальная работа в зале для футболиста, желающего увеличить скорость? С учетом, что для разных возрастов отличаются детали.

– Я всегда отталкиваюсь от пяти основных упражнений.

Первое: приседание со штангой на плечах либо тяга грифа. Упражнения учат футболиста прикладывать усилия к земле.

Второе – тренажер для гиперэкстензии. Он тренирует всю заднюю цепь [мышц] – начиная с икроножных, задней поверхности бедра, ягодиц и до мышц поясницы.

Третье: как ни странно, элементарные подтягивания развивают скорость бега. Это вообще уникальное упражнение – общеразвивающее для всех мышц верхней части тела. Например, задействованы даже абдоминальные мышцы, которые удерживают центр тяжести человека.

То есть по факту подтягивание делает футболиста более устойчивым.

А если детальнее разбирать технику бега, очень важна механика работы рук – мах назад. Его берут на себя широчайшие мышцы спины, которые активно задействованы в подтягивании.

Четвертое: жим штанги лежа от груди. Казалось бы, при чем тут бег? Но жим учит спортсмена вырабатывать усилия максимально быстро. Если просто: чем быстрее и мощнее будут работать руки, тем выше скорость. Опять же: проработка верхней части тела – увеличивает скорость. Тут прямая взаимосвязь.

И пятое: выбегание с резинкой, в горку, толчки тележки. Они учат прилагать усилия горизонтально, не меняя механики бега.


– Наверное, одна из самая страшных травм в футболе – кресты. Как ее избежать?

– Основное провоцирующее движение при травме крестообразной связки – ротация колена. Либо наружу, либо вовнутрь.

Чтобы ротация была безопаснее, нужно укреплять группу мышц задней поверхности бедра – они напрямую связаны с передней крестообразной связкой. Как это сделать? Спринты – ничего полезнее нет.

Сильные мышцы задней поверхности бедра и отсутствие дисбаланса между правой и левой ногой снижают риск травмы в разы.

Другой момент – силовая работа (правильно выстроенная, повторюсь) укрепляет связочный аппарат. Полгода качественных тренировок увеличивают объем связки на 30 процентов! Что, естественно, делает ее надежнее и прочнее.

Как итог: лучшая профилактика – спринты и тренажерный зал.

– Алкоголь исключен для топ-спортсмена?

– Любой алкоголь и в любых дозировках вреден. Даже однократное употребление и в умеренном количестве может отрицательно повлиять на нормальное функционирование иммунной и эндокринной системы, на микроциркуляцию и синтез белка. Это замедляет процессы восстановления – ключевой аспект в современном футболе.

На дистанции алкоголь сильно повлияет.

Каждый решает сам, конечно, но колоссальный пользы алкоголь не принесет – может, только психологический момент расслабления. А если говорим про биохимические процессы, это только вред.

https://www.вражий сайт/football/blogs/3319554.html

«В России детей готовят как легкоатлетов». Почему у нас не получается вырастить своего Мбаппе.

Карьеры русских футболистов ломаются еще в юном возрасте.

Наши победы на юношеских Евро — боль: 2/3 парней выкосили травмы (и рецидивы), минимум человек закрепилось хотя бы в РПЛ, большинство после успеха играли все хуже
Все помнят юношескую сборную России Игоря Колыванова, которая в 2006-м взяла золото Евро. Это была первая победа на юношеском и молодежном уровне со времен СССР. Но в итоге та команда не дала российскому футболу ни одного топ-игрока. Более того, большинство застряли в низших лигах или рано завершили карьеру.

Но еще грустнее, если узнавать их истории подробнее: 2/3 состава получили травмы крестообразных связок, у некоторых были рецидивы, у многих различные операции в раннем возрасте и вынужденные месяцы без футбола.


Сборная U-17 под руководством Дмитрия Хомухи, взявшая золото Евро в 2013-м, тоже не раскрылась на полную. В высших дивизионах сейчас играют только пятеро — Баринов, Жемалетдинов, Головин, Зуев, Довбня. Ну, плюс Митрюшкин, который неплохо показывал себя в Швейцарии до того, как потерял больше года из-за травм. У многих других тоже были серьезные проблемы с повреждениями. Александр Макаров из ЦСКА, например, вообще завершил карьеру в 24 года.

Показательно и то, как тяжело пробивались на взрослый уровень таланты из той команды: относительно спокойно это получилось лишь у Головина, Баринова и Жемалетдинова. И то — первый последнее время мучается с мелкими травмами в «Монако», а второй недавно рвал кресты.

Когда из двух золотых сборных относительно готовыми к нагрузкам взрослого футбола доходит 1/3 игроков, а до топ-уровня (хотя бы по российским меркам) — вообще всего трое ребят, очевидно, что есть какая-то проблема подготовки в академиях. И не только в техническом плане, о чем мы регулярно говорим, но и в физическом.


Мы тренируем детей как легкоатлетов: талантливые и быстрые теряют свои качества к 20 годам. Хотя в 15-17 лет у наших ребят феноменальные показатели по «физике», шокирующие итальянцев

О том, почему наши игроки рвут в плане «физики» команды из Европы до 15-17 лет (есть подтверждающие цифры), а потом идет серьезный спад, мы поговорили с научным сотрудником РФС Евгением Калининым. Он является начальником отдела научного-методического обеспечения департамента сборных команд России.

— Может так быть, что мы в какой-то период подготовки загоняем юношей чрезмерными или неправильными нагрузками и, грубо говоря, изнашиваем их возможности, понижаем функциональный потенциал?

— Да, такие моменты действительно есть. Но тут важно понимать: что такое нагрузка и как ее измерить? Если открыть научно-исследовательские работы о футболе в России, то о параметрах двигательной активности (а это ускорения, спринты и скорость) вообще практически ничего не сказано. До 2017-18 годов в России, оценивая нагрузку, работали только с пульсометрами. То есть смотрели суммарное количество ударов пульса и значения в определенных диапазонах. И все.

На сегодня такая методика устарела. Изначально она вообще была сделана для циклических видов спорта, но в футболе совершенно другой вид нагрузки. С 2000-х годов в Европе очень активно происходит смена трекинговых систем. Все фиксируют нагрузку по показателям двигательной активности. Сейчас благодаря РФС мы можем такие вещи получать и фиксировать.

В итоге выяснилось, что в какой-то момент наши игроки действительно не то что не уступают [по скоростно-силовой работе], а значительно превосходят топовые европейские команды в юношеском возрасте.

В 2017 году мы проводили независимую научно-исследовательскую работу с итальянскими специалистами, которые работают с Федерацией футбола Италии. В одной из игр они сами фиксировали данные нашей команды, и после первого тайма подошли и сказали: «Это космос! Мы первый раз видим, чтобы дети в 15 лет показывали такой объем двигательной активности. Это что-то нереальное». По всем критериям мы кратно превзошли команду из Англии. Кратно! Но в итоге проиграли в 2 мяча.

Скажу больше: эти же специалисты в 2019-м проделали то же исследование с одной из наших юношеских сборных, но уже на примере другого поколения — 16-17 лет. И тогда выявили двух ребят, которые по показателям двигательной активности соответствовали игрокам итальянской Серии А! Это было феноменально. И, честно, в голове сложно укладывалось.

Когда такое видишь, начинаешь задумываться, а что мы тогда вообще можем предложить с точки зрения физической подготовки, чтобы дальше совершенствоваться. Пытаясь понять природу этих цифр, мы проводили исследование по другой системе — испанской. Получили те же самые данные.

И здесь мы подходим к одной из главных проблем. Игрок в футболе активно двигается отрезками — в среднем 2-4 секунды, потом пауза, и таких коротких действий за матч может быть от 50 до 100 — в зависимости от сопротивления. Теперь давайте посмотрим, что мы делаем в тренировочном процессе [в академиях]: например, у нас, как в легкой атлетике, присутствует повторный бег на 300, 400, 600 метров. То есть мы заводим себя в некий такой гликолиз, это непрерывная продолжительная работа без снижения интенсивности — от 40 секунд и до 2 минут. Но современная игра требует другого: 2-4-секундного действия, после которого идет пауза 30-60 секунд в зависимости от амплуа. Совершенно разные виды активности.

— Как-то мне на конференции один из тренеров задал вопрос: «Как вырастить нашего русского Мбаппе?» Ответ прост: как только вы снизите объемы нагрузок в тренировочной деятельности, вы увидите, как у вас развиваются игроки.

Потому что сегодня за одну тренировку в течение 60 минут игрок (ну, кроме вратаря) набирает порядка 5 км. Таких тренировок, как правило, две — следовательно, за один день его рабочий объем составляет 10 км. В неделю получается 50 км — без учета игр. В месяц — 200 км. И это объем только в игровых упражнениях. Много это или мало? Ну, скажем, средневики в легкой атлетике пробегают в неделю 80-110 км.

Мы готовим детей как легкоатлетов, — и вся направленность тренировок с этим связана. Если вы откроете учебники по физической подготовке, имеющиеся на сегодня есть в России, вы все эти посылы увидите. И возникает простой вопрос: а футбол — это легкая атлетика? Да, все говорят, надо бегать, бегать, бегать. Но знаете, чем футбол отличается от легкой атлетики? Это торможение. Именно этот вид движения свойственен футболу.

Легкоатлет не тормозит даже в беге на 400 метров с барьерами, он старается технически не потерять скорость, чтобы продолжить спринтерский бег. И поэтому там нет той фазы торможения, как в футболе. Где есть препятствия в виде соперника, мяча, отбора, смены направления. И, что важно, торможение — это главный фактор, который приводит к утомлению.

При торможение передние мышцы бедра проделывают огромную работу, чтобы сдерживать коленный сустав, не дают ему уйти в сторону. И это не как в хоккее, например, где часть энергии погашается за счет фазы скольжения — она уходит в лед, конек. В футболе вся энергия идет в мышцы и суставы.

Теперь представьте: если мы очень много бегаем, то, следовательно, совершаем много торможений. Потому что бегаем в основном без мяча, в отличие от топ-команд. Зритель сфокусирован на мяче, поэтому не замечает, какие большие объемы проделывает отбирающая команда. Следовательно, мы уже на этом этапе тратим больше сил и должны быть в два-три раза лучше готовы, чтобы, перехватив мяч, осуществить переход в атаку. Где потребуется точный пас, эффективное завершение, на которые требуются сильнейшая психическая концентрация и физические возможности.

— В мире практически никто не бегает больше, чем наши игроки. Но что у нас происходит с технико-тактическими действиями (ТТД) на условную единицу двигательной активности? Думаю, здесь мы уже уступаем. И вот в этом вопрос, будем ли мы дальше продолжать больше бегать при сниженной эффективности либо будем идти к увеличению ТТД в единицу времени.

Это интересное противоречие, которое и нужно решить. Мы как раз бросили все силы, чтобы в русскоязычной литературе уже вышло 5 статей об этом, еще 5-6 выйдет в 2022-м на сайте РФС, конференциях, в российских научных журналах. Об этом важно знать. Потому что это вопрос контроля. Чтобы мы понимали, какой объем нагрузок даем, как это отражается на игроках и так далее.

— Больший объемы работы над выносливостью и ее легкоатлетическая направленность могут снижать взрывной потенциал игрока, его стартовую скорость?

— Есть прямая зависимость между объемом и интенсивностью, это знает любой легкоатлет. Проще говоря, объем снижает скорость. Если спортсмен готовится к спринту — 100-400 метров — через кроссы, то он просто не сможет пробежать их. У него будет внутреннее несоответствие энергетических процессов, которые вызваны совершенно другой работой.

Естественно, если мы находим талантливого быстрого игрока и начинаем его готовить через объем, то этот игрок будет развиваться соответственно той среде, где он работает. У нас есть скоростные дети, в 15-16 лет показывающие очень высокие результаты в беге на 10-20 метров.

Но спустя пару лет много примеров, как у этих ребят идет ухудшение скорости бега на 20 метров. В течение 5 лет парень сбавляет, становится менее скоростным. И возникает логичный вопрос: что такое происходит с ним, из-за чего потом о нас делают выводы, что мы не умеем готовить ребят, что у нас спортсмены генетически нескоростные?

— Специалист из структуры «Ливерпуля» Пол Брэдли регулярно делает большие обзоры за условные 5-10 лет, чтобы понять, как меняется двигательная активность в футболе. У них есть динамика с 2005 года! В России эти данные начали собирать с 2018–2019 годов, когда нам уже закупили эти системы. Так вот, обзоры Брэдли показывают: с каждым годом спринтерские действия становятся короче и мощнее. То есть в топ-футболе работа — короткая и взрывная, а у нас — длинная и на выносливость. Плюс у нас в подготовке практически отсутствуют силовые методы и вообще силовыми упражнениями не принято заниматься.

Сегодня примерно известен возраст, когда у нас происходит перелом, который может влиять на физиологические системы организма. Это 16-18 лет, когда идет половое созревание, активный гормональный фон. Вспомните себя в этом возрасте: мы могли и в школе поучиться, и тренировку выполнить, и сходить на вечеринку, при этом мало поспать — и чувствовать себя хорошо. В этот период нам кажется, что здоровья у нас как у богатыря.

Но период полового созревания заканчивается к 18-20 годам, и то, что человек мог делать раньше, становится тяжелей. Идут травмы, растяжения, микроповреждения — и некий регресс. Путь выхода из этого — только в правильных методиках.

Потому что когда происходит переутомление, то сам спортсмен его не ощущает. Это состояние очень сложно поймать. Игрок не сядет и не скажет: «Я устал, мне надо отдохнуть». Он будет настолько перевозбужден, что захочет работать еще больше, ему станет казаться, что он наоборот — недорабатывает. В итоге он будет выполнять тот же объем работы, что раньше, но не за счет резерва работоспособности, а за счет своего здоровья. Все это, конечно, приведет к травмам и перегрузам.

— Есть прецедент: 12-13-летние ребята играют два матча подряд в выходные. В итоге у некоторых за 21 день набегает 9 матчей. Это не слишком много?

— Если говорим о 40-45 минутах игры в день, то это некритично. Но важен контроль ЧСС (частоты сердечных сокращений) — особенно в школьном возрасте, потому что величина пульса в этот период полностью зависит от характеристик индивидуального развития, от генетики. Если ребенок весь матч бегает на пульсе 190 и выше, то есть риск для сердечно-сосудистой системы. Что в будущем будет влиять на работоспособность. Таким игрокам, конечно, нужен отдых.

Но тут стоит отдать должное — в плане сохранности здоровья у нас медицина хорошего качества. Идет серьезный контроль со стороны ФМБА (Федеральное медико-биологическое агентство), проводится диспансеризация, все эти моменты отслеживаются.

Однако тренеры тоже должны использовать свой инструмент — ротацию. Не убивать спортсмена, а сберечь его, чтобы выводить на новый уровень.

— Есть более заметная проблема — многие до сих пор выполняют определенную нагрузку [в тренировках] на большом ацидозе. Это серьезнейшее кислородное голодание, которое приводит к рвотному состоянию организма. Зачем это делают? Чтобы приучать детей терпеть, бороться с самим собой.

Ацидоз достигается продолжительной интенсивной нагрузкой: идет работа на 300-500 метров на пределе, и таких повторений (через паузу минуту-две) порядка 8-12. По поводу этого метода давно идет дискуссия. Я не его сторонник. Не говорю, что это плохо, многие прошли через это и добились высоких результатов, в том числе в легкой атлетике. Но опять же — насколько такой метод целесообразен.

Возможности организма — небеспредельны. Неужели, если мы не доведем ребенка до такого состояния, он не заиграет?

Важно и то, что сейчас технологически Европа нас опережает. К примеру, в Дании уже давно берут глубокими иглами мышечную ткань игроков, чтобы изучать, как она восстанавливается, как мышечные волокна адаптируются к разным нагрузкам. И так делается уже 30 лет, теперь в том числе и в женском футболе.

На базе «Лейпцига» (мы там были со сборной в 2018-м перед игрой Лиги наций) стоят анализаторы крови, газоанализаторы, криокамеры, локальные системы восстановления, то есть фактически целая лаборатория. У нас в Москве таких всего три-четыре, все они подведомственны и работают с олимпийцами. А там такой уровень в структуре клуба.

Или посмотрите, как выглядят игроки Сербии, Словакии, наши недавние соперники: даже анатомически — посмотрите на развитие мышц ног, верхних конечностей, ягодичных мышц, которые очень чувствительны к взрывной работе. Видно влияние новых методик. Посмотрите, как Серхио Рамос делает болгарский присед. У нас же многие избегают силовых упражнений.

Хотя у нас в стране уже более чем 30-40 лет как все давно изучено. Известный советский ученый, автор монографии по специальной силовой подготовки в спорте Юрий Верхошанский много лет работал в Италии, был официальным консультантом Федерации футбола Италии, многие итальянские клубы и сборные команды применяют его идеи и наработки. Но в России работы его и других ученых почему-то не прижились, игнорируются. Хотя для Европы силовая работа — это основа.

— Также там уже норма — анализ слюны на питательные вещества, необходимые игроку для восстановления. Никто не говорит, что итальянцы или немцы не бегают, но они правильно распределяют тренировочные средства. Поэтому могут и в соревновательный период (который длится порой более 200 дней) развиваться физически через игры и не терять работоспособность.

Это все про контроль нагрузок, методологию, которую нам, очевидно, надо совершенствовать, про новые технологии. Понимаете, мы либо будем наугад тренироваться, либо будем соответствовать и следовать современным возможностям.


Многие академии в России всерьез бьются за титулы, забывая про развитие игроков. После 18 лет теряются ребята, которые сразу не показывают уровень

Еще один важный отличительный момент победы юношеской сборной-2006 кратко и четко сформулировал Валерий Непомнящий в интервью «Совспорту»: «Вот вы помните, как играла юношеская сборная Колыванова? Не то что в автобус — в четыре троллейбуса! А впереди Прудников иногда убегал и забивал голы».

О том, почему в России многие академии всерьез бьются за командный результат (и отчего это плохо) и как после 18 лет ребята пропадают целыми командами, мы поговорили со спортивным директором петербургской школы «Алмаз-Антей» Максимом Крычановым. В юности он ездил на просмотр в академию известного английского тренера и игрока Гленна Ходдла и там вдохновился менять наш футбол.

— Главное отличие нас от европейцев — там ставят во главу угла развитие футболиста. Причем этот процесс длится до 20-21 года. Они поступательно готовят игрока к профессиональному футболу, а мы где-то перегружаем ребят ради командного результата, выжимаем из них все соки.

И да, в какой-то момент даже превосходим европейские команды, но потом наших парней, пробежавших 500 миллионов километров к 18 годам, выпускают из академии — и все, их развитием никто не занимается. Если не готов сразу давать результат, тебя просто списывают со счетов. Хотя очевидно, что все развиваются по-разному: кто-то в 17 лет уже мужик, другой к 20 еще не сформировался до конца.

Когда я попал на просмотр в академию Гленна Ходдла (известный английский игрок и тренер. — «Матч ТВ»), там были команды U-24. Собирали ребят, у которых что-то не получилось — по травме или по иным причинам. И некоторые их них находили команды, пробивались в профессиональный футбол. А мы все куда-то спешим — и от этого проваливаемся в [поздних] возрастах, когда люди должны идти дальше в обучении, но их просто бросают.

Понятно, что и сам процесс обучения немного хромает — не хватает методик, планомерной работы. Нельзя написать сочинение по «Войне и мир», не прочитав книгу. В футболе то же самое. Мы все хотим побеждать, это правильно, это спорт, но какой ценой? У меня самого полно этих кубков, которые я повыигрывал в 15 лет. Но толку-то? Что они дают? Да ничего абсолютно!

В России тенденции таковы, что кубок важнее развития игрока. Поэтому где-то хороший мальчишка не получает игровое время, потому что другой повыше, побыстрее и он играет. А тот, что перспективнее, с топовым мышлением, сидит — и затем заканчивает. Просто потому, что физиологически еще не сформировался до конца.

В своей академии мы стараемся работать иначе: хотим играть в футбол, который развивает именно игроков. Например, одна из составляющих нашей философии в том, что мы атакуем пространство. Поэтому вратарь у нас действует как полевой и начинает атаки. Кому-то это кажется странным, да, бывают ошибки, обидные голы, но мы не ругаем игроков, пусть лучше сейчас ошибаются, чем в 25 лет.

Плюс стараемся уделять внимание личностям детей: в академии все питерские ребята, с каждым строим общение. Кстати, именно это меня еще поразило в академии Гленна Ходдла: я приехал из другой страны, не знал английского, но ко мне очень классно относились. Каждый день спрашивали, как дела, как самочувствие. Совсем другая культура, которая идет от тренеров. Стараемся это привносить у нас.

— В чем мотивация академий биться за командный результат? Зачем им эта гонка?

— Во многих академиях, насколько я знаю, контрактная система — то есть тренеров раз в полтора-два года оценивают. Надо ли с ними продлевать соглашение. Естественно, у нас в основном судят по результату. Не по тому, сколько тренер передал игроков в молодежную команду, а по победам в турнирах. Мое мнение, это неправильно.

— Тренер — заложник обстоятельств. Ему нужно кормить семью, он не хочет терять работу. И что, в такой ситуации он будет думать о том, как развить условного Максимку или Валерку? Нет, он будет вынужден делать упор на «физику», чтобы более мощные ребята приносили победы. Чтобы с тренером продлили контракт. Вот и все.

Мы воспитываем команды, а не игроков. В Европе наоборот — идет индивидуализация работы с детьми. В том числе в плане физиологии. В «Лейпциге», «Барсе» у каждой команды академии помимо тренеров по физподготовке есть научный сотрудник, который занимается забором крови, например. Чтобы изучить состояние ребенка, влияние нагрузок, и так далее.

У нас такого нет просто потому, что на один возраст, дай бог, два тренера. В этом плане даже условная Финляндия уже ушла далеко вперед от нас.

— У РФС есть турниры, где за 10 дней дети проводят 6 матчей — в максимально конкурентной среде. «Алмаз-Антей» в одном из таких занял второе место. Как дети переносят такие нагрузки?

— Да, нагрузка серьезная, но важно, как мы занимаемся восстановлением ребят. Если сразу после игры просто пойти в номер лечь, конечно, на следующей день им будет очень нехорошо. Но в нашей школе мы стараемся правильно готовить детей. Это и тренер по физподготовке, и восстановление, и раскатка [на гимнастических валиках], и контроль питания, сна.

Согласен, что такой формат тяжелый для ребят в психологическом плане, не все выдерживают. В этом смысле создание ЮФЛ — это очень круто (в 2019-м РФС запустил дополнительную лигу между детским и взрослым футболом. По идее, она должна помочь талантам плавно входить в проффутбол. — «Матч ТВ»). Парни циклично готовятся и играют раз в неделю. Есть время создать грамотный тренировочный процесс: можно спокойно прописать нагрузки, восстановление, ребята не испытывают стресса, излишнего перегруза, который в любом случае происходит из-за того, что мы часто играем на искусственных полях.

Если не следить за этим, потом полно проблем — колени, задние поверхности бедра. Кто-то может выдержать, а кто-то нет, но это неправильно — мы же не на войну собираемся, это дети.


— Наверное, соглашусь, что до какого-то возраста рациональнее проводить турниры-фестивали (без определения победителя. — «Матч ТВ»), чем турниры по 6-10 дней. На фестивалях ты сыграл 1-2 дня, получил эмоции и потом легко перезагрузился. При этом не выпадая из тренировочного процесса.

Надеюсь, от РФС будут еще интересные мысли [по формату и структуре детских лиг, помимо ЮФЛ]. Но, как ни крути, кадры решают все. Ничего не изменится, если у каждой школы будет база уровня «МЮ», а тренеры станут работать как прежде и для одной цели — побеждать. Нужны качественное обучение, методология, философия, направленные на развитие игроков. И тогда будут и кубки, и медали.

Еще считаю важно, чтобы мы все не боялись быть открытыми, в России этого не хватает. Все равно мы [различные академии] делаем одно дело, наша задача воспитывать игроков для сборной России. Да, на поле мы конкуренты, но за полем должны быть уважение и общение. Правильная, неправильная методика — нужно обсуждать, спорить, делиться. Если мы молчим и просто киваем — это смерть, — говорит Крычанов.


В регионах некоторым приходится тренироваться в коридорах школы или на 1/8 части поля. В Европе в это время целые департаменты по ключевым направлениям

— Считаю, самое главное, что физическая подготовка должна быть индивидуальной, — полагает селекционер юношеских сборных России Дмитрий Кортава. — Под это нужно создавать отделы, департаменты, а не так, что один-два специалиста на всю академию. Вообще, футбол идет к тому, что в школах создаются рабочие группы по ключевым направлениям — по той же физической подготовке, аналитической, ментальной. А у нас про психологию даже вслух не говорят, табу.

Простой пример из взрослого футбола: в «Манчестер Сити», в первой команде, 12 тренеров по физподготовке. Без учета того, что у большинства игроков еще есть и личные тренеры. Ну как мы хотим их перебегать? Если вы зайдете на сайт любого клуба РПЛ, то увидите, что только у «Зенита» четыре тренера [по физподготовке], у «Урала», по-моему, три, а у остальных максимум два.

В детском футболе те же тенденции. Футбол стал дороже, надо создавать условия во всем. А послушаешь, что у нас в регионах творится… Реальные истории: у нас есть программы по обучению тренеров от Минспорта, и там тренеры сами рассказывают: «Ребят, это все хорошо, но мы тренируемся на четвертинке или 1/8 поля. А зимой — в коридоре школы. Потому что больше негде».

Понимаете, да? Вот когда начинают говорить, что у нас огромная страна, миллионы людей проживают, а футболистов нет, то пусть послушают эти истории. Потому что так, наверное, и дальше не появятся футболисты.

— В 2018 году делал текст о том, что даже в супербогатой Москве было всего 5-6 полноразмерных манежей для игры в зимнее время. На весь город.

— Да, это тоже важная тема — у нас юноши работают на полноразмерном поле или на половинке. К сожалению, даже тем, кто тренируются на половинке, многие скажут: «Это вы еще жируете».

Но как ты можешь воспитывать игрока, если в зависимости от размера поля работа серьезно отличается? Когда футболист уже перешел на полноразмерное покрытие, надо тренировать игру на своих позициях, на смежных расстояниях. Допустим, одна из тенденций — занятие по рывку на максимальной скорости за спину игроку. Это практически нереально реализовать и смоделировать на половине поля. Куда он побежит? В трибуну?

Да, кто-то скажет, что раньше так воспитывали игроков. Воспитывали, но раньше и футбол другой был.

— В Голландии ребенка стараются гармонично воспитать в физическом плане: помимо футбольной нагрузки — дзюдо, гимнастика. У нас это есть?

— Да, поверьте, в академиях «Спартака», «Зенита», «Краснодара» все с этим хорошо. На начальных этапах они точно не отстают.


Но вообще надо понимать, что есть разные пути. Один человек рассказывал, как он был в Европе на конференции. Выступают аргентинцы. Говорят: «У нас с самого детства играют жестко на результат, все заточены на победу, парней приучают к борьбе, что надо отвечать результат, много и тяжело тренироваться».

Кто-то их спрашивает: «Подождите, до вас выступали голландцы, они говорили, что не нужно много тренироваться, что это должно быть в удовольствие, что не надо нагружать детей спортивной составляющей, они просто должны получать кайф от футбола». А аргентинцы отвечают: «Да вы этих (ругательное слово) не слушайте. Пускай делают, что хотят».

И что по факту: у Аргентины есть футболисты? Ну, есть. У Голландцев тоже. Хотя подходы кардинально разные.

Самое фиговое, когда мы начинаем искать какую-то волшебную формулу, упражнение, которое нас излечит, поможет. Но такого нет. Сначала надо изучить, что есть у тебя, в твоем районе, на твоей улице, в твоем городе, понять, что ты от этого хочешь, — и делать, пробовать. Вот и все.


— В 2018-м, по данным РФС, больше 50 процентов детских тренеров в России не имели лицензии. Насколько все плохо?

— Не могу говорить за всех, не знаю всей ситуации. Знаю, что сейчас Минспорт вместе с РФС проводит бесплатные курсы по повышению квалификации, по образованию тренеров. Огромное количество специалистов учатся бесплатно, просто надо записаться.

К сожалению, есть тренеры, которые не хотят учиться. Особенно это касается специалистов более возрастных команд. Только чуть ли не под угрозой отчисления из академии их можно затащить на курсы. Поэтому в основном туда ходят тренеры младших групп. И это просто факты, мы проводили опросы.

Часто бывает, что тренерам [на обучении] говорят правильные вещи, они кивают головой, а затем делают что хотят. И потом пеняют не на тренера, что он плохой, а на систему — что его научили плохо.

Но если водитель по дороге, где надо ехать 60 км/ч, едет все 120, то никто не говорит, что во всем виновата автошкола. Никого не оправдываю и не обвиняю. Не говорю, что у нас плохие тренеры, но нам надо всем прибавлять, а не топить одних и гладить по головке других.

— Как думаете, почему у тренеров нет мотивации учиться дальше?

— Хороший вопрос, но у меня нет ответа. Сам себя ловил в похожей ситуации, когда, видя какие-то возможности для учебы, думал: «Да чего я там узнаю нового!» Но если начинаешь так думать, то это уже первый звоночек, не особо хороший.


Недостаток техники и координации сказывается на работоспособности. Наши игроки не уступают французам на прямой, но важнее владение мячом и бег на смене направлений

— Сейчас из нашей жизни в принципе ушла хорошая физкультура, — говорит Вадим Визе, преподаватель в центре обучения тренеров Московской федерации футбола и советник президента «Пюника» по развитию. — Меня, в частности, еще в школе научили прыгать в высоту, преодолевая планку разными способами на высоте 165 см, я потягивался 25 раз, стометровку бежал за 11,7 секунды, все мое поколение играло в волейбол, баскетбол, футбол, зимой — в хоккей. В итоге мы были очень разносторонне развиты. А сейчас ребенок сел в машину, доехал до стадиона, полтора часа потренировался — и домой, а дальше — компьютер, уроки. Но за полтора часа в жизни не станешь футболистом.

В нашем обучении — и детей, и тренеров — не хватает баланса. Тут не надо придумывать сверхвелосипед. Есть так называемый сенситивный (то есть наиболее чувствительный) период, когда у ребенка какие-то способности развиваются наиболее сильно: в 9-12 лет — это быстрота, в 7-12 лет — координация, потом, когда начинается резкий рост, координация и гибкость уменьшаются, с 14-15 лет можно уже заниматься скоростно-силовыми действиями — в основном со своим весом. А у нас бывало, что в 10 лет дети кроссы бегали. Хотя, надо признать, в сильных академиях сейчас такого уже нет, может, осталось в обычных школах.

Но у нас недооценена работа над координацией. В методическом фильме «Аякса» (есть в свободном доступе) специалисты говорят, что чем шире координационная база футболиста к 17 годам, тем больше шансов, что он будет прогрессировать всю жизнь. Разные виды спорта создают больше нейронных связей, мозг становится, скажем так, более пластичным, он легче и быстрее реагирует: надо через себя пробить — ты моментально складываешься, не боясь и не думая слишком долго; надо с лету ударить, положив корпус, — пожалуйста; надо резко затормозить, сменив направление, — нет проблем.

Однако сейчас даже в нормальных тренерских кругах, когда на лекциях начинаю рассказывать о том, что в координации 8 подвидов и на каждый подвид свои упражнения, свой участок мозга задействован, то у многих раскрываются рты. Потому что для многих какое-то упражнение с «лесенкой», два прыжка через барьеры — это все, значит, над координацией с детьми поработали. Это не совсем так.

Вообще, методически до 90-х годов мы были чуть ли не впереди планеты всей по физподготовке, но потом начались проблемы с зарплатами, многие тренеры ушли из профессии, а зашло немало неквалифицированных тренеров или просто бывших футболистов, которые алгоритмы взрослого футбола перенесли в детский.

Процесс обучения — это про другое. Детский тренер прежде всего должен развивать. Чтобы к выпуску игрок владел сотней технически элементов, обеими ногами, знал про групповые взаимодействия, и так далее. У нас иногда вместо того чтобы в 8 лет учить ребенка, как по-разному можно остановить мяч, ездить по турнирам-фестивалям (без очков, без турнирных таблиц. — «Матч ТВ»), устраивают гонку за результатом. В том числе и родители, для которых турниры без результата — нонсенс: как, а кто победил? А кто выиграл? Вот мой лучше всех, он должен быть лучшим, дайте ему приз.

— В Дании, например, до 12 лет вообще отказались от турнирных таблиц и победителей. Просто собрались 6 команд, поиграли — и разъехались. Потому что там понимают: когда ребенок начинает играть на результат, он упрощает свою игру. Нарушается последовательность обучения. Вместо риска и новых финтов ребенка просят сыграть попроще, отдать ближнему. Чтоб турнир выиграть. На этом развитие футболиста останавливается. К сожалению, наш детский футбол помешан на страхе ошибки, а страх всегда закрепощает.

Если же техническая база не заложена, то тут сколько ни бегай, ничего не получится. Если вы откроете инстаграм* многих наших ребят, то увидите у кого-то фотки около зеркала — так там такие кубики пресса, почти как у Роналду. Но на поле важны все виды подготовки, нет такого, что выделим один — и заиграем.

Легкость, с которой игроки «Бенфики» или «Барселоны» работают с мячом, позволяет им к концу игры оставаться свежими. И даже сказать: «Давайте еще третий тайм». А если ты закрепощен в верхнем плечевом поясе, если у тебя нарушена координация, то ты тратишь много сил на работу тех мышц, которые не должны быть задействованы в беге со сменой направления, в приеме мяча, в передачах. Все просто: нет хорошей техники, хорошей координации — ты будешь больше уставать. Хотя в условном кроссе ты можешь и обогнать любого футболиста.

Наша сборная, к примеру, по всем показателям работы — по пробегу, по его интенсивности — на последних Евро и ЧМ не то что никому не уступила, мы в половине случаев были лучше тех, кто нас победил в итоге [по счету]. Просто есть сам футбол.

— Вот смотрите — за Испанию на Евро играл 18-летний Педри, он за сезон провел 73 матча, потом в одной из игр Евро выдал 100-процентную точность передач. После Евро ему дали дополнительный отдых, и он через какое-то время попросился приехать в клуб — раньше окончания отпуска. Говорит, особо не чувствовал усталости. Это не потому, что он очень много бегал и прыгал через барьеры. Благодаря легкости работы с мячом, быстрому принятию решений он за матч экономит 300-400 ккал и поэтому быстрее восстанавливается.

Дания нас смяла не из-за «физики», а за счет быстрой работы с мячом, технической подготовленности. И это идет с детства. Посмотрите на Гризманна — у парня 176 см рост, нет каких ярко выраженных физических преимуществ, но как он умно играет. Прежде чем получить мяч, два-три раза успевает крутануть головой, посмотреть, куда бежать, где соперник. Сам он очень координированный, ладненький, у него и травм мало.

Хотя по своим параметрам он бы не в каждой российской академии играл — по тому, как мы понимаем футбол. Сказали бы, левша, невысокий, немощный — ну пусть с левого фланга подает. А в Европе он играет нападающего. Потому что умеет находить пространство, играть в одно-два касания, завершать разными способами, у него надежная техника, координация. И он все время свеженький, никогда не выглядит усталым, вы никогда не увидите, как он уперся руками в колени и дышит как загнанная лошадь.

Физическое в футболе очень тесно связно с координационным навыками, с техническими возможностями. Любого из нашей сборной возьми — он нормально пробежит против француза или немца на 50-100 метров или в кроссе. Мало кому мы уступим. Но важнее, насколько рационально игрок в матче тратит силы, насколько он умеет выполнять мощностную работу — ускорение, резкое торможение, смена направления. Все время на мелких рывках, как Месси, Суарес. Это больше влияет на результат, чем чистая выносливость и умение бегать 15 км по лесу.

https://matchtv.ru/football/matchtvnews ... a945645060

«Тюкавин — самый талантливый. Гладышев — лучший весной в РПЛ
Бывшие тренеры Гладышева оценили игру футболиста за основу «Динамо»

22-летний нападающий «Динамо» Ярослав Гладышев сейчас, пожалуй, самый яркий игрок во всей РПЛ. Эту весну молодой форвард проводит очень мощно, он лучший по «гол плюс пас» — 7+4. А в последних четырех турах забил шесть мячей, оформив два дубля, и стал по версии РПЛ лучшим игроком апреля.

О прогрессе в игре Гладышева, его пути из юношеского футбола в основу «Динамо» и дальнейших перспективах «СЭ» поговорил с бывшим тренером академии бело-голубых Филиппом Соколинским и тренером юношеских сборных России Станиславом Коротаевым.

«Был момент, когда в академии «Динамо» сомневались, соответствует ли Гладышев нашему уровню»

— Помню, в академию «Динамо» пришла группа ребят из Тольятти, — говорит Филипп Соколинский. — Максим Кипкаев, Арсен Захарян и как раз Ярик Гладышев. Я тогда работал с ребятами 2002 года рождения. Гладышев — 2003-го, был в команде, которую вел Дмитрий Половинчук. Где-то за полтора-два года до выпуска мы начали играть в ЮФЛ (турнир только запустился). И я стал привлекать в нашу команду ребят 2003 года рождения, в том числе Ярика.

— И он сразу стал игроком старта?

— Нет, скорее являлся игроком обоймы. Чаще играл тогда Костя Тюкавин. Ярослав нередко оставался в запасе, выходил минут на 20-30. Понятное дело, обижался... И, кстати говоря, на тот момент даже у руководителей академии «Динамо» были сомнения в том, соответствует ли Гладышев нашему уровню.

— Вот как?

— Да. Потому что не очень хорошо вел борьбу. Технически был оснащен прилично, но не всегда принимал правильные решения. Но потом он действительно резко прибавил. Даже сейчас сразу и не отвечу, с чем был связан такой скачок. Возможно, с его большим желанием, настроем, спортивной злостью. Но в одном матче мы увидели совершенно другого Гладышева на поле. Разница просто огромная! Он выиграл два подряд единоборства. Мы с тренерами переглянулись: «Ничего себе! Что с ним произошло-то? Чего он объелся?» И после той игры как будто какой-то тумблер у него в голове переключился. Ярик стал втыкаться в единоборства. Начал грамотно укрывать мяч корпусом, как это делал Костя Тюкавин, у которого эти качества были развиты очень хорошо. Дальше мы уже с ним работали по методике, разработанной в академии.

— Над чем, в частности?

— Например, над принятием решений. Не все поначалу у него в этом плане получалось. Но постепенно Ярик стал грамотнее распределять «нагрузку» между голами и результативными передачами. Уже меньше жадничал и отдавал пасы партнерам, когда того действительно требовала ситуация. И благодаря этому у него все вверх пошло, чему мы, конечно, были несказанно рады.

Потом Костя Тюкавин с Арсеном Захаряном ушли выше: в «Динамо» — 2. Ярик у нас остался, конкурировал с одним мальчишкой 2002 года.

— То есть ощущения, что Гладышев через пару лет обязательно выстрелит в РПЛ, у вас тогда не было?

— Да. Чего-то выдающегося в игре Ярика мы тогда не наблюдали. Вот про Костю Тюкавина сразу можно было сказать, что растет суперталант и что нам, тренерам, нужно сделать все от нас зависящее, чтобы он дошел до уровня основы и заиграл в РПЛ.

А Ярик брал трудолюбием. Семья тоже на него влияла. Папа — футбольный тренер, который сыну уделял много времени и внимания, что-то тоже, думаю, корректировал, а где-то и подстегивал, мотивировал на дальнейший рост.

Тут же как? Либо ты по духу спортсмен, тогда бьешься за место в составе. Либо просто футболист, который посещает тренировки. Мол, ты в форме, экипировке, уже в «Динамо» и тебе уже есть что рассказать друзьям. Вот Ярик — из первой категории.

— Значит, на уровне юношеской команды «Динамо» Тюкавин был чуть ли не на голову выше Гладышева?

— Тюкавин всегда выделялся. Я его помню с 5-6 лет. Ярика, конечно, по юношам и детям с Костей не сравнить. Повторюсь: у Гладышева было меньше таланта. Он тогда брал в основном трудолюбием.

— А вы его видели только на позиции центрального нападающего?

— Нет, почему? Он у нас нередко и на фланге играл, под смещение в центр. Справа, слева. Одним словом — игрок группы атаки. Если парень смышленый, то способен действовать на любой позиции. И Ярику хватало и интеллекта, и технического оснащения. Просто надо было немного подождать, потерпеть, раскрыть его лучшие качества. Я прекрасно понимал, почему он злился, в том числе и на меня, когда не выходил на поле, не попадал в старт. Неравнодушный парень, с правильным настроем.

— А он сильно обижался?

— Да, обижался. Может быть, внешне не так это показывал. Но, уверен, в глубине души был на меня очень зол. Сейчас всегда рады друг друга увидеть, желаем удачи. Все нормально.

— А какой он вообще по характеру? Иногда складывается впечатление, что Гладышев немного инфантильный.

— Он всегда таким был. Все делает в одной манере, на все одинаково реагирует. Забил он или команда его пропустила... То есть непонятно было по его выражению лица, что он чувствует в тот или иной момент. Своих эмоций Глади не показывал. Даже после забитых мячей особо не праздновал. Побежал к центру поля, руку поднял. Как-то так.

— Как он отрабатывал в обороне?

— В принципе, это свойственно почти всем молодым футболистам, которые больше заточены на атаку. Работа в обороне зависит от требований тренера. Если их не просят в обязательном порядке возвращаться назад, они этого и не делают. Нужно на теориях объяснять им, а не просто ругаться. Доносить, что возврат назад необходим всей команде и твоему прогрессу, в частности. Если взять того же Тюкавина, то из него плохой защитник, но хороший нападающий в обороне.

— В смысле?

— Имею в виду то, как он читает игру, когда возвращается назад, как может предугадать действия соперников. Это просто топ! Я мало видел нападающих, которые так помогают своей команде обороняться.

— За счет головы?

— Да, за счет интеллекта. Очень правильного выбора позиции. Он может специально сделать ложное движение, чтобы запутать соперника. А сам читает его передачу. Перехватывает пас. У Ярика такие качества тоже были заложены.

— Вы ожидали, что этой весной Ярослава так прорвет в РПЛ?

— Поначалу он выходил на замену минут на 15-20. И мне нравилось, как он играл в отведенный ему отрезок. У него ведь всегда были моменты, причем когда мяч был уже под его левой ногой, но хромала реализация. Наверное, сказывалось волнение, давила ответственность. А сейчас он уже играет так, как будто ему 25 лет и он пять сезонов провел в РПЛ! Все делает гораздо спокойнее.

— А правая нога у него, что называется, для ходьбы?

— Такая тенденция. Вообще правши играют левой ногой лучше, чем левши правой. Глади вписывается в эту закономерность. Правая у него... Ну не то чтобы для ходьбы. Он ею может себе подыграть, но решить эпизод уже сложно.

— В следующем сезоне Тюкавин вернется в строй. Совместимы ли они на поле с Гладышевым? Не будут ли друг другу мешать или мы получим суперсвязку форвардов в РПЛ?

— Ярик универсален. Может и на фланге сыграть, и в центре. Все от схемы зависит, от тренера. Возможно, новый наставник будет играть с тремя центральными защитниками и двумя номинальными центрфорвардами.

Еще и Косте надо поправиться. Желаем ему здоровья! Ну и хочется, чтобы Глади не сбавлял обороты. Не останавливался. Тогда у руководителей «Динамо» появится приятная головная боль: вот у нас есть два своих классных нападающих, зачем кого-то покупать?

Ведь Йоканович целый год мариновал Костю на лавке. Думал над приобретением иностранца. Потом уже, после ухода Йокановича, Тюкавин провел сильный отрезок, вышел на ведущие роли. Так что в целом, мне кажется, Тюкавин и Гладышев могли бы и в паре отлично взаимодействовать.

А если бы еще и Захарян вернулся, представляете, какое трио в атакующей группе «Динамо» мы бы получили? Захарян — Тюкавин — Гладышев!

— А можете расставить по уровню таланта четырех нападающих «Динамо»: Кокорин, Смолов, Тюкавин, Гладышев?

— Тюкавин — на первом месте. Тут у меня вообще никаких сомнений нет! И по уровню таланта, по потенциалу, по трудолюбию он всех превосходит. Настоящий профессионал, без всех этих гулянок и так далее.

— Не гулял?

— Нет. Обошел все эти истории стороной. И сейчас уже в таком возрасте стал папой. Хороший момент для него.

— Кто на втором месте?

— Кокорин. Но, увы, не раскрыл свой потенциал. Мы же помним, как он играл в детстве, какие большие надежды подавал. Но так нигде свой талант и не реализовал. Ни в «Динамо», ни в «Зените». А потенциал-то бешеный! Но Александр почему-то все время больше играл в подыгрыше. А не брал на себя.

У Тюкавы, кстати, Кокора был кумиром. И я Косте говорил: «Пожалуйста, не надо на него равняться! Ни по футбольным моментам, ни по быту». Советовал Косте больше брать игру на себя. То же самое ему говорил и Андрей Воронин, который работал у Шварца тренером по нападающим: «Будь смелее. Наглее. Тогда будешь забивать больше Кокорина. Причем в разы!»

— Смолов — третий?

— Федя, возможно, был менее талантлив, чем Кокора. Но вот он как раз свой потенциал раскрыл на все сто. Поиграл в топовых российских клубах. Выступал в Испании. Так что... Нет, давайте так: Тюкавин — на первом месте, Смолов — второй, а третье делят у меня Глади и Кокора.

— А нет опасений, что по нефутбольной части Гладышев может пойти по пути Кокорина?

— Может. Есть определенная предрасположенность, как и у многих молодых успешных футболистов. Но тут очень многое зависит от его окружения. Знаю его родителей. Они очень плотно работают в этом направлении. Дима Половинчук закладывал правильные вещи в академии, разговаривал с Яриком.

Когда Гладышев к нам попал, мы два раза в неделю проводили собрания, говорили о ценностях, предостерегали от соблазнов. Приводили разные примеры на основе своего опыта. Надеюсь, положительно повлияли на него, и думаю, что Ярик пройдет этот этап достойно.


Под руководcтвом Станислава Коротаева Гладышев играл в юношеской сборной России (U-19). Ярослав здорово себя проявил в отборочном раунде Евро-2022. В частности, в матче с Германией (3:1) забил гол и отдал две результативные передачи.

— Когда Ярослав попал к нам в сборную, сразу бросались в глаза его нестандартные решения на футбольном поле. Подкупала его левая нога, — говорит Станислав Коротаев. — Он ей хорошо владел и при приеме мяча, и при обыгрыше. То есть потенциал был виден. При этом по своим физическим данным он не выделялся среди остальных, был не на том уровне, который мы хотели тогда видеть в сборной.

— Не убедил вас на первом сборе?

— Сказались его эмоции, чрезмерное желание себя проявить. И на первом этапе мы на него рассчитывать не стали. Хотя понимали, что за ним обязательно нужно следить. И когда он к нам приезжал, говорили с ним на эту тему: «Выкладывайся в академии «Динамо», ты в нашем списке». В итоге через какое-то время Ярослав действительно возмужал, в клубе по своему возрасту стал одним из лидеров. Стал нападающим, который сам мог решить момент. Поэтому мы его и вызвали на отборочный раунд чемпионата Европы.

— А вы его тогда рассматривали только как центрфорварда?

— Нет, не только. На первом этапе он больше играл у нас на фланге, слева.

— Почему слева? В «Динамо» он сейчас действует справа.

— Нам нужен был на этот фланг левоногий футболист с хорошей подачей. А непосредственно в отборочном цикле ситуация немного поменялась. Слева у нас играл Эдик Багринцев, справа — Виталик Шитов. И мы уже Ярослава рассматривали в центре нападения. Видели, что Гладышев мог и мяч принять, придержать, пробить, да еще и передачу отдать. Хотя в голове держали и вариант с использованием его слева.

— У вас же тогда слева еще и Пиняев играл?

— Да. Сережа был моложе остальных почти на два года. Мы его выпустили с первых минут против греков. Но ему было тяжеловато физически, хотя скоростью обладал приличной.

— Ту игру с греками Гладышев начал на скамейке запасных.

— Точно. В старт попал Владислав Шитов. Но Ярослав вышел на замену так, как надо. Нам не хватало наконечника около штрафной. Гладышев забил победный гол.

— Матч с Германией (3:1) — его бенефис: Ярослав забил гол и отдал две результативные передачи.

— Ярослав забил тогда очень породистый гол. Как и в игре с греками, разобрался вблизи штрафной. С правого полуфланга пробил с левой ноги и попал почти в «девятку», под левую штангу. Ну и два паса записал в свой актив. В этом и заключается его универсальность. Способен и отдать, и сам решить эпизод. Сейчас в нашем футболе не так много таких разносторонних исполнителей группы атаки. И то, как он выглядит сейчас в «Динамо», — просто потрясающе.

— Для вас его весенний прорыв стал сюрпризом?

— Честно говоря, да. Даже когда тот отборочный цикл закончился, мы понимали, что в «Динамо» Ярослав все равно не получает достаточной игровой практики. И мы, тренеры, даже между собой говорили: «Может, ему сделать первый шаг и попросить отпустить в аренду?» Переживали за него. Но здорово, что в итоге в клубе в него поверили. Личка начал привлекать к работе с основой, подводить к играм в РПЛ, дал шанс. И Гладышев стал лидером команды, заменил выбывшего из-за травмы Тюкавина. Дай бог, чтобы продолжал в том же духе!

— А в вашей сборной Гладышев прежде всего конкурировал с Владиславом Шитовым?

— Да. Владислав давал больший объем. А Ярик — игрок немного другого плана. Он мог и сам обыграть впереди, забить и отдать партнерам. Но нам прежде всего нужны были форварды, которые могли в обороне отработать и в атаке дать результат. Поэтому изначально впереди ставку делали все-таки на Шитова. Но после гола грекам мы решили против немцев с первых минут выпустить уже Гладышева.

— Были какие-то проблемы в работе с Ярославом?

— Ну он такой... Немного его надо было заставлять, подстегивать. Он не особо любил черновую работу на футбольном поле. Даже и сейчас это иногда прослеживается, хотя Гладышев повзрослел: понимает, что надо возвращаться и вступать в отбор. А тогда в сборной нам приходилось часто ему подсказывать: «Ярик, надо бежать, перекрывать»!
Но больших проблем у нас с ним не было. Он прекрасно понимал, куда приезжал, какие цели стоят перед командой. Да, мог пошутить, посмеяться, кого-то подколоть. Но когда начиналась работа, Ярик включался по полной программе.

— А кого из нападающих, с которыми вы работали ранее в сборных, он вам напоминает?

— В 2003 году таких ярких нападающих у нас, пожалуй, не было. Шитов свою функцию, безусловно, выполнял, но не был таким забивным, как Гладышев.

А если сравнивать с игроками прошлых лет... Сложно сказать. Да и, наверное, нужно еще подождать. Самый тяжелый для молодого игрока — второй сезон. Понаблюдаем дальше. Он молодец, сейчас все получается. Но надо закрепить успех.

Сейчас, возможно, к нему кураж пришел. Ну реально же пошло, у него крылья выросли. А в следующем сезоне с ним уже плотнее и жестче станут играть, поймут его козыри. Посмотрим, как он себя проявит.

Конечно, Ярик очень неординарный. Под его дриблинг сложно подстроиться. Он ведь и правой тоже может пробить. А когда мяч у него под левой, Гладышев становится очень опасен! Когда он под левую получает мяч в штрафной, то довольно высока вероятность, что забьет в итоге.

https://www.sport-express.ru/football/r ... m-2325037/