Интервью Заура Тедеева: как сделал «Акрон» главной сенсацией РПЛ.

– Вы долго работали в детско-юношеском футболе. Общение с игроками «Акрона» добавило понимания, что происходит у нас на этапах подготовки?

– Конечно. Пообщавшись с сербами, португальцами, бразильцем, я понял, что там воспитывают футболистов в более естественной среде. Мы стимулируем молодых ребят на алгоритмы, которые в футболе невозможно спрогнозировать на сто процентов. У иностранцев больше игры, моментов, когда нужно сразу принимать решение. Футбол во дворе, в который играли мы, намного лучше, чем то, что сейчас происходит в наших академиях.

При работе в академии «Ростова» понял, что нельзя подсказывать при атаке. Был один эпизод: на бровке стояли я, Александр Маренич и Алексей Едунов. Футболист получил мяч на пересечении нашей бровки и центральной линии поля. Я ему подсказываю: «Отдай дальнему центральному защитнику». Едунов говорит: «Отдай ближнему». Маренич: «Заходи в середину». В этот момент футболист делает передачу за спину – и наш игрок выходит один на один, забивает гол. После этого сказал: «Так, ребята, а теперь закрываем рты, игрок оказался умнее нас».

Когда мы играли во дворах, в основном нам подсказывали старшие, которые не умели играть в футбол. Поэтому мы сами принимали решения, а уже в футбольной школе нам не нужны были рекомендации. Мне кажется, это самый верный путь. Я, например, против ограничений на количество касаний.


– Насколько плотно вы сейчас взаимодействуете с академией Коноплева, входящей в структуру «Акрона»?

– Я живу в Тольятти один, поэтому после тренировок основы часто заезжаю в академию. Я могу приехать и просто смотреть на тренировки, мне это безумно нравится.

Пришел к выводу, что скоро мы будем заказывать у академии футболистов. В основе есть условный Эшковал, ему 30 лет, через два-три года он уйдет. Значит, за это время в академии должны подготовить центрального защитника, который будет обладать первым пасом, не бояться играть высоко. Сейчас же вижу ориентир на развитие команды, а мне команда в академии неинтересна – важны индивидуальности.

– Как исполнить ваш заказ?

– Естественно, работать с несколькими игроками – кто-то из них выстрелит.

– Такой запрос не может повлиять на уровень концентрации на других перспективных игроках, но с других позиций?

– Нет. Любой перспективный игрок будет в основе. Мы фокусируем внимание на талантливых мальчишках, а еще концентрируемся на том, что нужен конкретный футболист. Нужно его спроектировать: не хватает атлетизма – занимаемся дополнительно, проблемы с психологией – уделяем внимание ей. Тогда у тебя и не останется времени заниматься тактикой.

Вообще, мне жаль, что даже в условиях изоляции российского футбола мы не уделяем особое внимание детскому футболу. И в плане финансов, и в плане единой методики. Не так давно я видел какую-то программу от Адидаса – там, например, было понятие «стартовая выносливость». Я задал вопрос: «Что это такое?» Мне никто не смог ответить. Скорее всего, кто-то неправильно перевел какой-то термин – и все пошло вот так.

Нам презентуют какие-то западные программы, потому что мы перестали уважать себя, похоронили то, что нарабатывали Лобановский, Базилевич, Бесков. Наши ученые – Верхошанский, Матвеев, Платонов – доказывали какие-то вещи с точки зрения физиологических, биохимических, биомеханических воздействий. Мы это все отдали Европе, а сегодня Европа продает это нам в качестве тренеров по физподготовке, реабилитологов, нутрициологов.

Мы не уважаем себя. Сегодня в европейских школах делают то, что мы делали в советских дворах. У нас была четкая система: в этот день занимаемся этим, в этот – этим. Все было одинаково во всем СССР. Сегодня, получая игрока из академии, видим: отбирать не может, строить профиль по отношению к воротам, чтобы играть быстрее, не может, несамостоятельный ментально, потому что мы постоянно что-то советуем. Отсюда игрок приходит: «Тренер, а сколько здесь касаний сделать?» А откуда я знаю, не зная, что предположит соперник?

Поэтому у нас в последнее время были такие результаты в еврокубках, часто возникали проблемы с выходом из группы на ЧМ и Евро. Конечно, мы футбольная держава. Но держава, к сожалению, утерявшая традиции.


– Насколько актуально то, чему учили в СССР?

– Физиологически ничего не изменилось. Процессы внутри игрока никогда не поменяются, может поменяться воздействие на них. Могут появляться новые системы контроля и анализа. Но база осталась той же.

– Есть ли что-то хорошее на Западе, что мы переняли?

– Наверняка. Интенсивность у них другая, они в основном играют, принимают решения. Тренировка, например, длится час пятнадцать – час из нее игроки решают, что им делать на поле. У нас по-другому. Тренер может останавливать занятие по несколько раз и что-то объяснять по три минуты. Например, испанцы, работавшие в «Ростове», удивлялись, почему мы столько внимания уделяем объяснениям, а не футболу. А потом мы выходим на международные матчи и с 60-й минуты движемся будто по камере замедленного действия.

https://www.вражий сайт/football/blogs/3328086.html